Последняя любовь лорда Нельсона - [8]

— Ты хочешь сама?..

Непринужденно расхохотавшись, она тряхнула длинными, спадавшими на плечи локонами.

— Прошу не портить мне моих маленьких сюрпризов! До свидания, мистер Нельсон. В пять!

* * *

На набережной у гавани она велела кучеру подождать, наняла лодку и попросила доставить ее на «Агамемнон».

Первый лейтенант почтительно встретил ее, когда же она показала ему письмо Нельсона, он выразил готовность выполнить любое ее желание. На ее просьбу позволить ей поговорить с глазу на глаз с Томом Киддом первый лейтенант отвел ее в каюту Нельсона и поспешил найти и послать к ней старшего боцмана.

Через мгновение явился Том. Кровь отхлынула от его лица, когда он узнал ее, он выставил руки, словно желая защититься от нее, и сделал движение к двери, чтобы уйти. Но она быстро подошла к нему и удержала его.

— Ты меня уже не узнаешь, Том?

Он вздрогнул от ее прикосновения и, как бы следуя внезапно принятому решению, собрался с духом.

— Было время, когда Том Кидд знал маленькую Эми Лайен, — проговорил он медленно, — он любил ее как сестру.

— И я отвечала тебе тем же, Том.

Казалось, он не слышал ее. Устремив глаза в пространство, он продолжал:

— А потом было время, когда Том Кидд знал мисс Эмму. Она училась в гимназии для благородных девиц. Затем, когда не стало богатства, она поступила в услужение. Она была храброй и гордой. И Том Кидд осмеливался лишь издали любоваться ею.

В его простых словах перед ней вставала вся ее жизнь. Как будто она оглянулась и увидела оставшуюся за спиной длинную дорогу, петлявшую среди гор и долин, с нее поднимались вечерние тени, чуть ли не торжественно реявшие над ней.

— Знаю, Том. Я тоже уважала тебя. Потому что ты был таким чутким и деликатным.

— К мисс Эмме приехали два человека: мистер Ромни, художник; мисс Келли, блудница. Они внушили мисс Эмме, что с такой красотой она может найти в Лондоне свое счастье. Она поверила им и последовала за ними.

Задетая скрытым обвинением, прозвучавшим в его словах, Эмма выпрямилась:

— Нет, совсем не поэтому, Том. Ты уже не помнишь, как оскорбляли меня мои бывшие соученицы? Только потому я и уехала.

— Том Кидд тоже так думал. Страх за нее толкнул его ей вослед. И наступил день, когда она, возмущенная, покинула мисс Келли…

— И ты принял меня и помог мне. Думаешь, я могла это забыть? Я и по сей день благодарна тебе за это.

— Том Кидд не искал благодарности. Он любил ее. Она же… Он не имел бы к ней претензий, если бы она подарила свое сердце другому. Но она продала его. Сэру Джону Уиллет-Пейну.

Он сказал это повышенным тоном, делая ударение на каждом слове. Эмма неподвижным взглядом в ужасе смотрела на него.

— Ты сошел с ума? Ты и не подозреваешь, почему я пошла на это! Потому что сэр Джон насильно забрал тебя в матросы, потому что я хотела спасти тебя!

Его губы задрожали.

— Том Кидд тоже думал так. Он хотел спасти ее от этого греха. Он сделал добровольно то, к чему никто не мог бы принудить его: он принес клятву королю! Он думал, что тогда она уйдет от сэра Джона, но она осталась у него. Пока он не бросил ее. И тогда она стала вести жизнь мисс Келли. Отдавалась каждому, кто хотел. Она поступала так[2], не правда ли?

Он все еще недвижно и отрешенно глядел в пустоту, как будто в углу каюты видел девушку, к которой были обращены все чувства его души и теперь она должна была сломиться и погибнуть под тяжестью его обвинений.

— Это правда! — сказала Эмма беззвучно. — Но Том, если бы ты знал…

Ее речь перешла в бормотание. Он помолчал, очевидно, ожидая от нее продолжения. Потом снова заговорил:

— Том Кидд не знал ничего об этом. Их разделяли в это время моря и страны. А когда он снова увидал ее… Для него она была все еще мисс Эммой. Самой дорогой на всей земле. Оставалась она для него такой же и тогда, когда он услыхал, что она живет с сэром Чарльзом Гревиллом. Она любила его. Так она сказала ему. И Том Кидд думал, что нет ничего более высокого и святого, чем жить для того, кого любишь.

Горький смех сорвался с ее губ.

— Нет ничего более высокого и святого…

Почему она так долго слушала его? Почему она позволяла ему быть ее судьей?

Его слова падали на нее, словно удары плети, жгли ее, она истекала кровью. И все же — странно, но она даже не могла сердиться на него. Легкая дрожь еще неведомого ей, почти физического сладострастия пронизывала ее.

— Нет ничего более высокого и святого!.. — повторила она еле дыша. — Почему ты не продолжаешь? Ты же видел ее высокую и святую любовь!

Он сжал губы.

— Ну да, что было ее любовью, я узнал, вернувшись на родину через несколько лет. Я искал ее у человека, которому принадлежало ее сердце. Но она… Этот человек обеднел, терпел нужду. Ее полюбил его богатый дядюшка, отеческой любовью. Она вызвалась поехать к нему, чтобы просить за возлюбленного. Он, ничего не подозревая, согласился на это, но потом…

Вдруг она совершенно успокоилась:

— И что потом?

— Потом… дядя женился на ней. Теперь она богата, теперь она леди…

— Леди Гамильтон?

— Леди Гамильтон!

— Дочь деревенской служанки и дровосека, не правда ли? Та, которую когда-то звали Эмма Лайен, мисс Эмма, маленькая Эми!

— Маленькая Эми…