Последняя любовь лорда Нельсона - [14]

Нельсон был рад смягчающему влиянию женственности Эммы на горячего, несколько одичавшего на морской службе мальчика. Он сам лишен был этого в молодости, и именно недостатку общения с образованными женщинами приписывал грубость нравов многих своих товарищей по флоту.

Но Том…

Может быть, он ревновал, потому что оказался не единственной, кроме родителей, привязанностью Джошуа? Его мрачные глаза суеверно следили за каждым движением мальчика…

* * *

Сэр Уильям воспользовался приездом «Агамемнона» в Неаполь, чтобы устроить одно из тех больших празднеств, которые благодаря красоте и искусству Эммы сделали английское посольство центром светской жизни. После того как Мария-Каролина на особой аудиенции дала сэру Уильяму согласие на свое присутствие, были разосланы и приняты приглашения двору, членам дипломатического корпуса, высшим представителям власти, самым знаменитым ученым.

На следующий день Нельсон в ответ на оказанное ему гостеприимство устраивал празднество на борту корабля. В программе был показ гостям устройства военного корабля и демонстрация веселых матросских игр, а под конец празднества — бал.

За время подготовки праздника Эмма мало виделась с Нельсоном. Зато с ней всегда был Джошуа. Она говорила шутя, что «одолжила» его у отца на это время для небольшого сюрприза в праздничный вечер. Нельсон часто просил ее показать ему «живые картины», слава о которых донеслась до него, несмотря на его затворническую корабельную жизнь. Но до сих пор она избегала этого. Ее удерживали сомнения: как он со своей серьезностью воспримет это искусство, основанное на классической красоте ее тела. А что, если он сочтет ее легкомысленной, фривольной… И все же ей не давало покоя тайное желание раскрыться перед ним — показать ему свою красоту, свои пороки, добродетели, склонности, чтобы он знал о ней все.

Она не осмеливалась даже додумать до конца свои мысли. И сама удивлялась этому. Что случилось за эти несколько коротких недель, что она так опасалась чужого мнения?

В праздничный вечер она рядом с сэром Уильямом встретила королевскую чету, попросила у Марии-Каролины позволения удалиться на короткое время и подала Джошуа условный знак.

Пылая нетерпением, он убежал, чтобы с помощью слуги Эммы Винченцо надеть на себя костюм Аскания, который она заказала для него. Он должен был изображать сына Энея, рассказывающего карфагенской царице о приключениях своего отца.

Она придумала эту группу как завершающую ряд живых картин, которые представила впервые во время пребывания Гете в Неаполе. В этой сцене была заложена тайная хвала Нельсону, чего не могли распознать другие. Ведь однажды он вошел к ней как раз тогда, когда Джошуа в ответ на ее расспросы рассказывал ей о прежних походах отца. Он, наверно, поймет намек.

Она быстро надела наряд Дидоны и поспешила в соседнюю комнату, чтобы еще раз проверить обстановку, которую она придумала для своих картин. Здесь висели длинные шелковые покрывала, которые она набрасывала на себя быстрыми движениями, создавая из мягкой ткани меняющиеся драпировки. Тогда ее различные позы выглядели живыми статуями в обрамлении из сверкающего мрамора. На маленьких столиках были разложены жаровни, курильницы, тамбурины, которые ей должен был подавать Винченцо в грот, в который Эмма попадала через потайной коридор, чтобы внезапно появиться перед зрителями. Слуга, облаченный в древнеримскую тогу, открывал и закрывал со стороны зала пурпурный занавес.

Все было в порядке. За занавесом Эмма слышала уже голос королевы, разговаривавшей с Нельсоном и сэром Уильямом. Вошел Винченцо, чтобы набросить на нее покрывала.

— А мистер Несбит? — спросила она нетерпеливо. — Он тоже готов?

Винченцо смущенно пожал плечами.

— Я уже было одел его, как вошел мистер Кидд, старший боцман. Он заговорил с мистером Несбитом по-английски, ваше сиятельство. Я не вполне понял. Но мне показалось, что мистер Кидд хотел помешать…

Он замолчал на полуслове. Ворвался Джошуа, за которым следовал по пятам Том.

— Он не хочет, чтобы я играл! — закричал мальчик сердито. — Он обращается со мной как с ребенком! Как будто он мой опекун!

— Я не понимаю, мистер Кидд, — сказала Эмма раздраженно. — По какой причине вы запрещаете Джошуа выступить со мной?

Он был очень бледен.

— Причина, миледи, в том, что леди Нельсон доверила мне своего сына! И… — он запнулся на мгновение, чтобы затем решительно продолжить на диалекте населения залива Ди, непонятном Джошуа. — Среди завербовавшихся на «Агамемноне» есть один матрос, который в молодости служил солдатом в войсках прусского короля. Он рассказывал, что когда король был еще мальчиком, он поехал со своим отцом в Дрезден. И там польский король показал ему красавицу. Отец прикрыл лицо своего сына шляпой и тут же вернулся с ним домой. Но было уже слишком поздно. Сын тайно сговорился с женщиной, она последовала за ним, и он нагляделся на нее себе на погибель. И всю свою жизнь был несчастен.

Ее лицо залилось гневным румянцем:

— Знаю я эту сказку! — прервала его она. — При чем тут она?

Он смерил ее долгим взглядом.

— Здешние люди сказали мне… с тех пор как вы в Неаполе… и от вас уже не один…