Последняя капля терпения - [9]

– Ничего они не заподозрили, – Тангаев устало вытер лоб. – Вот мешки с сахаром, как ты советовал, – это совсем плохо. Мы их уже отыграли. Да и не насыплешь эту дрянь в мешки.

– Дядя Руслан, так в кегах не пиво? – тихо спросил молодой кавказец, и в его потухших глазах наконец вновь появился блеск. – Что же ты раньше мне не сказал?

– Пиво... пиво у нас в кегах... – Тангаев многозначительно подмигнул племяннику. – И им пол-России до усрачки напоить можно. А теперь нечего тебе здесь шляться, иди – поспи немного. Нам еще долгая дорога предстоит.

Молодой человек не стал спорить, хоть после сегодняшней встряски ему и не хотелось спать, но слова влиятельного дяди были для него законом.

– Доброй ночи, дядя Руслан, – вымолвил он и пошел к дому.

Мрачные автомеханики уже закатывали пробитый пулями «УАЗ» в бокс. Тангаев и Иса-Иваныч неторопливо двигались следом.

– Я должен был тебе три кега доставить, – тихо сообщил полевой командир. – Но один из них мой племяшка в ментов бросил. Не знал, что внутри. Где-то там теперь и лежит; мы искали, не нашли. Пусть потом твои люди поищут. Так что только два оставлю.

– Как скажешь, Руслан.

– Ты их получше спрячь. Думаю, завтра всполошатся. Искать своих станут, всех на уши поставят. К тебе тоже нагрянут.

– Я уже все придумал и своих людей предупредил. Место надежное. Хозяин наш сказал, что и здесь у него все схвачено.

– Сам сказал?

– Не сам, конечно. У него других дел много. В Москве он сейчас.

«УАЗ» закатили на подъемник, откинули задний борт. Под пристальным взглядом Исы автослесари выгрузили два кега, отнесли их в сторону. Крышка вместительной – литров на пятьсот – металлической емкости с грязно-маслянистой табличкой «ОТРАБОТКА» была уже открыта. Слесари один за другим погрузили в отработанное масло кеги. Черная густая жидкость приняла, словно всосала в себя, блестящие цилиндры, крышка закрылась.

– Они никогда сюда не лазят, – улыбнулся Иса.

– Долго им здесь не лежать, – отозвался Тангаев.

Слесари уже перегружали оставшиеся кеги в «Газель», стоявшую в соседнем боксе.

– Пошли, – предложил Иса и повел гостя к узкой металлической лестнице, ведущей в застекленный кабинетик под самым потолком.

Тангаев расположился на потертом стуле, на другой стороне старого письменного стола устроился Иса. Его офисное кресло выглядело убого. Замасленная обивка, один подлокотник оторван.

– Это чтобы выбираться из-за стола быстрее было, – пояснил хозяин станции технического обслуживания и, налив гостю стакан крепкого чая, бросил в него листок мяты. В стеклянной коробочке кабинета сразу же распространился приятный щекочущий запах.

– Значит, так. К утру сделаем тебе новые документы. Маршрутный лист и накладные выпишем на Краснодар, там тебя встретят. На этот раз организация четкая, никакой импровизации и сюрпризов. Ты уж извини, что я этот пост проморгал. – Иса водрузил на кончик носа узкие, в золоченой оправе очки, отчего тут же показался полевому командиру раза в два умнее.

– Бывает, – снисходительно пробормотал Тангаев. – Большие дела без накладок не обходятся.

Он смотрел сквозь стеклянную стену на то, как слесари поднимают покалеченный «УАЗ», как сноровисто снимают с него колеса, кабину. Сипел компрессор, гудели пневматические отвертки. Полыхнул газовый резак. Веером посыпались искры. Машина, еще недавно резво бегавшая по дорогам, буквально на глазах исчезала, превращаясь в кучу запчастей и груду металлолома. И не было уже силы, способной вновь вернуть ей «жизнь», собрать разрозненные части в работоспособный механизм.

Тангаев озабоченно вздохнул. Ему не хотелось признаваться даже перед самим собой, что увиденное навеяло ему мысли о собственной будущей судьбе. Как прагматик, он понимал, что ему, как полевому командиру, вряд ли предназначено умереть в своей постели, окруженному родственниками. Обычно люди, подобные ему, оканчивали жизнь при попытке захватить их. Так проще штурмующим, властям и правосудию. А потом обезображенные тела показывали в вечерних выпусках теленовостей. Именно такая судьба до недавнего времени была однозначно уготована и Тангаеву. Но около месяца тому назад у него появился шанс изменить свое будущее. От человека – а ему он не мог не доверять – поступило предложение, от которого трудно было отказаться, сделанное самим «хозяином». И полевой командир не упустил свой шанс – согласился. Вот именно потому он и сидел сейчас напротив Исы, а внизу его ждала «Газель» с тяжелыми пивными кегами в кузове.

Руслан Тангаев глотнул мятного чаю, жадно втянул ноздрями его пряный аромат. В голове слегка посветлело, кровь перестала стучать в висках. Иса шелестел за столом бумагами, отрывал от пачки номерные накладные, ставил печати. Рядом с ним в длинном фанерном пенале их стояло больше двух десятков.

Полевой командир обвел взглядом тесное помещение. Пыльные, давно немытые стекла, тронутые ржавчиной металлические переплеты, убогая мебель. Над дверью висел небольшой парадный портрет президента родной для Исы и Тангаева автономии, которую в выпусках новостей дикторы обычно называли проблемной северо-кавказской республикой. На груди безбородого, а потому и моложавого президента золотился знак лауреата Государственной премии. А рядом с портретом виднелась арабская вязь – вышитая серебряной нитью по шелку цитата пророка, обращенная к торговцам, обязывающая их вести свое дело честно, не обманывать покупателей. И парадный портрет, и благая цитата были оправлены в одинаковые золоченые рамочки.