Последняя история Мины Ли - [34]

Сев в фургон рядом с мистером Кимом, Мина поинтересовалась:

— Лупе уже знает, как долго Марио продержат в следственном изоляторе?

— Нет, могут пройти недели и даже месяцы. — Мистер Ким несколько раз провернул ключ зажигания, двигатель лишь издал полузадушенный звук. — Я поговорил с мистером Паком о том, чтобы дать ей работу в магазине.

— О, здорово.

— Пока она будет на работе, за детьми присмотрит племянник, живущий рядом. — Он вновь попытался завести машину. На этот раз двигатель недовольно заворчал, но заработал. — Будет тяжело, зато небезнадежно.

— А сами они в опасности? Их могут депортировать?

— Несомненно.

За окнами мелькали велосипедисты, светоотражатели на колесах сверкали в темноте, как маяки. Мина вдруг задумалась о том, что делают остальные жители города для выживания. Сколькие из них прозябают в тени, как она, и у скольких похожие истории? На что готовы люди ради того, чтобы пережить жестокие удары судьбы, которые им уже не изменить? Для многих за рубежом Америка кажется единственным выходом — не решением проблем, а надеждой, живой и пылающей.

Вот только Мине иногда казалось, что она живет во лжи.

— Отвезти вас домой? — спросил мистер Ким, прервав ее размышления. — Или обратно в магазин?

— О! Вы едете в магазин?

— Мне не нужно, я поеду домой и могу вас подвести.

— Хорошо, тогда… даже не знаю.

— Мне не сложно вас подвезти.

— Тогда… если вас не затруднит, да, пожалуйста. — Мина не решалась назвать свой точный адрес без явной на то причины. — Я живу рядом с Уилтоном и Олимпиком. Вам далеко?

— Вовсе нет.

— Я могу доехать и на автобусе.

— Не беспокойтесь.

Мина показала поворот направо — на темную, обсаженную деревьями улицу, где стоял ее дом. Ей стало неловко, оттого что она находится в машине наедине с мужчиной, — как бы хозяйка или миссис Бэк не увидели их и не подумали чего дурного.

Хотя что в этом дурного? Что постыдного в том, чтобы встречаться с мистером Кимом или кем-то еще, если уж на то пошло? Мина — взрослая женщина и имеет право распоряжаться собственным телом. И все же сердце в груди бешено колотилось. Возможно, она просто боялась брать от этой жизни большего — больше чувств, больше радости, больше удовольствия, — зная, что все это может быть отнято в любой момент, а ей придется продолжать жить. Достаточно ли она сильна для этого?

— Остановитесь через пару кварталов, — указала она. — Вот здесь.

Мистер Ким припарковался перед ее домом, ни в одном окне не горел свет. Должно быть, все уже легли спать.

— Спасибо, — поблагодарила Мина.

— Не за что. — Его руки по-прежнему лежали на руле, взгляд был устремлен вперед. Она заметила, как нервно дернулся кадык на его шее. Он будто бы вспотел.

Когда она открыла дверцу, мистер Ким вдруг выпалил:

— Не хотите… как-нибудь поужинать вместе?

— О, нет, нет, спасибо, — натянуто улыбнулась Мина, выпрыгивая из фургона.

— Вы ведь не замужем, правда?

— Нет, просто…

— Просто хотел спросить, — поспешно кивнул мистер Ким, поджав губы. — Спокойной ночи.

Мина захлопнула дверцу, помахав на прощание, и пошла по разбитой подъездной дорожке к дому, боясь оглянуться — он, скорее всего, следил за тем, чтобы она благополучно вошла внутрь. Закрыв за собой входную дверь, Мина бросилась в свою комнату.

Включив свет, она упала на кровать, уткнувшись лицом в подушку.

Ей нравился мистер Ким — его вежливость, великодушие, его теплая улыбка, гладкая кожа рук, густые черные волосы.

Только кому она нужна, кто захочет встречаться с ней — вдовой, потерявшей ребенка? По ее представлению, она испорченный товар. Слишком много работы придется проделать, чтобы подготовить себя к отношениям. Кроме того, Мина не могла позволить себе снова кого-то потерять.

Всю ночь она ворочалась без сна, думая о мистере Киме, о Лупе, о ее детях, о Марио и снова о мистере Киме. Сознание, как уличный фонарь, горело ровным светом до самого утра, пока не послышалось пение птиц, а небо не окрасилось в фиолетово-желтый — цвета свежего синяка. Тогда Мина наконец провалилась в сон.

После этого Мина мельком видела Лупе в супермаркете, она раскладывала товары на полках, как Мина, когда только устроилась на работу. Они махали друг другу или улыбались и здоровались, молча признавая существование некой общей тайны, возможно, слишком значительной, даже опасной, чтобы обсуждать. Мине отчаянно хотелось расспросить ее о Марио, но она не знала, как это сделать.

Она и раньше хотела выучить испанский по многим причинам, а теперь их стало еще больше. Как бы изменились ее чувства и мысли, если бы она могла произнести их вслух? Если бы она могла их услышать? Если бы их услышал тот, кто тоже мог их понять? Из-за того что Мина говорила только на корейском, мир снаружи и внутри казался ограниченным несколькими людьми, с которыми она разговаривала каждый день, или людьми из церкви, которым она не могла полностью доверять. Как бы изменилась ее жизнь, если бы появилось больше людей, с которым она могла бы разговаривать?

Придется учиться самой. Можно купить учебник. Нет, лучше сначала выучить английский.

Однако зачем его учить, если никто в ее окружении на нем не говорил? В супермаркете все использовали либо испанский, либо корейский, либо оба языка. Вероятно, английский знали мистер Ким и мистер Пак, больше никто. В Корейском квартале Мине удавалось обходиться одним корейским. А поскольку она снимала комнату неофициально и расплачивалась всегда наличными, ей не был нужен и банковский счет. Даже если она в конце концов откроет его, то обратится в корейский банк, к корейскому бухгалтеру.