Последняя империя. Падение Советского Союза - [26]

Первым на пресс-конференции выступил пятидесятипятилетний Иван Драч. Он похвалил Буша за поддержку народов СССР во время его работы в администрации Рейгана, после чего сменил любезный тон на критический:

Кажется, президент Буш загипнотизирован Горбачевым. Администрация Буша продолжает говорить о стабильности так, словно Москва – источник этой стабильности. К тому же не стоит забывать, что уже в качестве президента Буш никогда не придавал особого значения демократическим движениям в республиках… Например, он отказался от встречи с лидерами “Руха” в Вашингтоне. И точно так же отказался встретиться с нами здесь. Боюсь, он прибыл сюда как выразитель интересов центра.

Непосредственной причиной недовольства “Руха” был отказ президента США провести сепаратную встречу с оппозицией. Когда руководство движения обратилось к Белому дому с просьбой о такой встрече, им дали понять: “Рух” пригласят на обед, который будет дан в честь Буша Кравчуком и другими руководителями КПУ. Кроме того, лидеров “Руха” уязвили высказывания американцев, которые нивелировали самобытность Украины. Комментируя заявления Белого дома о том, что Буш едет в Киев, чтобы составить мнение о советской действительности и культуре, Драч заявил, что

президент Буш попал пальцем в небо. Если он хочет увидеть советскую действительность и культуру, их можно увидеть и в Кремле. В Кремле он может насладиться империалистической культурой и алчностью. А здесь – Украина. Мы не образчик советской культуры; мы – следствие алчной политики советской власти, народ, порабощенный горбачевским центром¹⁷.

В итоге Буш попал под двойной пресс: в Москве на него давил Горбачев, а в Киеве – “Рух”. Президента беспокоила мысль о том, как его примут. По дороге из аэропорта он буквально ошеломил Кравчука, когда попросил его просмотреть текст выступления. На украинского лидера это произвело неизгладимое впечатление: услышать такое от представителей советского руководства было бы нереально. Все, от Брежнева до Горбачева, просто диктовали Украине, что и как делать. А Буш, президент самого богатого и могущественного государства мира, искренне интересовался мнением Кравчука. Кроме того, он дал вчерашнему партаппаратчику, а ныне демократу совет, который тот запомнил на всю жизнь: загляните людям в глаза, чтобы понять, проголосуют они за вас или нет. Кравчук прочитал переведенный черновик выступления Буша и предложил кое-какие поправки. Но некоторые места, которые могли не понравиться его коллегам, были слишком важны, чтобы вымарать их¹⁸.

Непродолжительная беседа Кравчука и Буша перед выступлением в парламенте уверила спикера в том, что гость с уважением относится к Украине: так, Буш упоминал об “экономической мощи” республики и ее большом населении, “примерно равном населению Великобритании или Франции”. Месседж можно было прочесть так: “Дипломатические отношения с Киевом – при посредничестве Москвы”; Буш дал понять, что стремится к тесным отношениям с Горбачевым, к которому испытывает глубокое уважение, и никоим образом не собирается влиять на позицию

Украины по отношению к Союзному договору (“Я понимаю, что вы затягиваете заключение договора, пока не подготовите собственную конституцию”)¹⁹.

Руководство Украины решило воспользоваться визитом Буша в Киев для решения двух вопросов: открытия в США украинского консульства (в Киеве только что открылось консульство США) и инвестиций на сумму около пяти миллиардов долларов. (Предполагалось, что Америка предоставит Украине статус страны с режимом наибольшего благоприятствования в торговле.) Еще одним вопросом стало сотрудничество в деле ликвидации последствий Чернобыльской аварии. В качестве ответного жеста украинцы могли предложить разве что сотрудничество в ООН – было очевидно, что они уже готовы выйти на международную арену в роли самостоятельного игрока. В отличие от оппозиции, украинское руководство не просило о признании независимости, но, тем не менее, двигалось в том же направлении.

Лидеры Украины добивались того же, что и Ельцин для РСФСР, и даже с большим усердием, но тактичнее, и Бушу приходилось куда проще. Именно киевляне, встречавшие Буша, и украинские избиратели в США помогли ему выбрать верный тон. “Союзный договор уже разработан, – сказал американский президент Кравчуку, – и, насколько я понимаю, он дает больше возможностей для прямых контактов с республиками. В то же время мы можем развивать экономические связи, сотрудничать в сфере ядерной безопасности”²⁰.

Первого августа около четырех часов дня, после встречи с руководством Украины и обеда, на котором присутствовали и представители оппозиции, Буш прибыл в парламент. Члены украинского парламента, которые ради речи президента США прервали дебаты об имплементации суверенитета Украины, представляли пятидесятидвухмиллионное население страны, на 70 % состоящее из украинцев и на 20 % – из русских. Также на Украине проживало около полумиллиона евреев. Примерно половина населения страны говорила на русском языке, вторая половина – на украинском.

Западные территории, включенные в состав СССР после Второй мировой войны (в межвоенный период значительная их часть принадлежала Польше, а еще ранее Австро-Венгрии), были оплотом украинского национализма. Их население голосовало в унисон с населением прибалтийских республик, которые были также аннексированы Советским Союзом. Восток же голосовал так, как и соседние области России – там это зависело от того, где живут избиратели: в городе или в деревне. Крупные города, например Харьков, считались оплотом демократический оппозиции, как и Москва с Ленинградом. Жители же глубинки пребывали под влиянием коммунистической пропаганды. В украинском парламенте коммунисты составляли абсолютное большинство, занимая 239 мест из 450. Национал-демократы, объединявшие националистов и либералов, за которых проголосовали избиратели на западе страны и в крупных городах востока, включая Киев, располагали 125 мандатами