Последняя граница - [14]

Войдя, шайены обменялись рукопожатием со всеми и, прислонившись к стене, стали ждать, когда заговорит агент. Но молчание продолжалось. Тогда Маленький Волк сказал что-то, и Герьер перевел.

– Он хочет знать, зачем вы посылали за ними.

Мизнер внезапно усмехнулся. Майлс сказал:

– Он знает, почему я послал за ними.

– Говорит, что не знает. Он говорит, что они жили мирно и никому не делали зла. Даже когда белые солдаты стали лагерем перед их стоянкой и навели на них пушку, они продолжали жить мирно. Разве белые люди не этого хотят?

Тогда агент, обернувшись к Маленькому Волку, сказал:

– Трое из ваших людей убежали. Один арапах видел, как они ехали на север, и он узнал этих людей. Вам известно, что закон запрещает индейцам покидать резервацию без моего разрешения. Вы должны поэтому дать мне десять ваших молодых людей, чтобы они остались здесь в качестве заложников, а тем временем солдаты отправятся на поиски этих трех. Когда они будут доставлены обратно, я отпущу заложников на свободу.

Герьер перевел сказанное агентом. Маленький Волк что-то прошептал Дикому Кабану. Тот кивнул. Маленький Волк медленно покачал головой.

– Нехорошо это, – сказал он агенту, – я не могу исполнить того, что ты требуешь. Как найти трех людей в стране, где может спрятаться тысяча! Если бы один из твоих помощников здесь, в агентстве, убежал, то разве я пришел бы требовать у тебя десяток твоих? Разве, по закону белых невинные должны страдать за виновных? Эти десять человек не совершили ничего дурного, а ты собираешься посадить их в тюрьму и держать их там, пока они не умрут. Сколько шайенов отправили вы в тюрьму во Флориде, а разве хоть один из них вернулся? Нет, я не могу отдать вам десять человек за троих, которых вы больше никогда не увидите.

Мизнер все еще продолжал усмехаться. Герьер, переводя, смущенно переступал с ноги на ногу. Майлс сердито заявил:

– Или вы приведете мне этих десятерых, или больше не получите от меня продовольствия! Я не дам вам никакой пищи, пока не получу их. Я требую этих людей, и требую немедленно!

Маленький Волк покачал головой.

– Я не могу отдать этих людей. Ты напрасно грозишь, что уморишь нас голодом. Мы и так уже умираем от голода. Но я не могу отдать этих людей. Я Друг белым людям, долгое время был им другом. Я увидел, что лучше работать с белыми, чем умирать, сражаясь с ними. Я не о себе забочусь, я старик… Но я вижу, что осталось от племени. Страшно, когда умирает целый народ, но если нам надо умереть, то лучше умереть сражаясь, чем от того, что вы называете законом белого человека. Может быть, ты думаешь, я ничего не знаю? Но я был в Вашингтоне, говорил с президентом и обменялся с ним рукопожатием. Он сказал, что между нами должен быть мир. И я старался поддерживать этот мир.

Майлс упрямо покачал головой. Он почти не слушал запинающегося Герьера, он смотрел на Мизнера и чувствовал, что полковник презирает его за неспособность принудить индейцев подчиняться закону, представителем которого он себя мнил.

– Вы должны привести десять человек. Я требую, чтобы их привели сюда, и привели сегодня же.

Маленький Волк загадочно улыбнулся.

– Мы были друзьями, агент Майлс, – сказал он, – но я не могу исполнить то, что ты требуешь. Я должен сделать то, что считаю правильным. Я не хочу неприятностей и не хочу кровопролития здесь, в агентстве, но не могу выполнить твое требование.

– Тогда вы умрете с голоду!

Двое других шайенов взглянули на Маленького Волка. Иссеченное шрамами лицо Ворона исказилось от гнева, но Маленький Волк так крепко сжал его руку, что на коже остались отпечатки пальцев. Затем Маленький Волк обошел всех присутствующих и каждому пожал руку.

– Буду ждать этих десятерых сегодня же, – сказал Майлс.

– Я возвращаюсь к себе, – ответил Маленький Волк. – И мы оба, агент Майлс и я, будем делать то, что должны. Здесь, в агентстве, ты кормил некоторых людей моею племени, и я считал бы для себя позором, если бы обагрил кровью эту землю. Но вот что я должен буду сделать и что я сделаю: я возьму мой народ и вернусь обратно на север, в наш родной край, в Черные Холмы. Мы хотим уйти мирно, и пока никто не попытается задержать нас, мы будем вести себя мирно. Но если ты считаешь своим долгом послать за нами солдат, подожди немного, дай нам отойти от агентства. И если ты захочешь сражаться, я буду сражаться с тобой, и мы сможем пролить там нашу кровь.

Майлс не сводил глаз с Маленького Волка и не произносил ни слова.

Мизнер сказал:

– Честное слово, Майлс, вы просто дурака сваляете, если сейчас же не бросите в тюрьму эту тройку, пока она еще здесь!

– Пропустите их, Сегер, – угрюмо приказал Майлс.

– Слушайте, Майлс, неужели вы дадите им уехать отсюда?

– Они пришли по моему вызову, – возразил Майлс – Я обещал им, что они смогут беспрепятственно прийти и уйти. Это наименьшее, что я могу сделать.

Майлс так и остался сидеть за столом, подперев руками мучительно болевшую голову. Остальные вышли на веранду, где было не так душно, чтобы поглядеть, как уезжают три шайена на своих тощих пони, словно плывших по облакам красной пыли.

Уезжая, Мизнер с легкой улыбкой сказал Майлсу: