Последняя битва Пономаря - [120]

3.

Пока Павел Самсонович был без сознания, Рыков, с помощью своих телохранителей-космэтистов, погрузил его бесчувственное тело на заднее сидение своего «Мерседеса» и помчался в Ясенево. По пути Ладушкин пришел в себя и зашевелился на заднем сидении.

– Ну, ренегат, очухался? – Спросил Данила Сергеевич не отрываясь от дороги. Он давно пересек Третье кольцо и теперь машина летела по Профсоюзной улице, обдавая брызгами менее быстроходные средства передвижения и зазевавшихся пешеходов.

Ладушкин сел, массируя висок, на который пришелся удар коллеги-Апостола.

– Так и убить недолго…

– Ничо… – Ухмыльнулся Рак. – Выжил. Да я легонько тебя приложил… Рука еще помнит…

– Легонько, блях… – Бурчал Пашка-Кулак. – А если я тебя сейчас огрею?

– Рискни. – В голос засмеялся Данила Сергеевич. – Скорость – сто десять. Дорога мокрая. Впишемся в столб, никакая «благодать» не поможет.

– Логик, моб твою ять! Куда едем-то?

– Думать. – Коротко сказал Рыков.

– Думать? – Рявкнул Павел Самсонович. – Какое «думать», когда у меня голова раскалывается! Ты мне там кость не сломал?

– Не. Я проверил. Только легкое сотрясение того, что у тебя заменяет мозги.

– Гнида! – Выплюнул Ладушкин.

– Ну, ну, успокойся. Щас приедем к Мишке. Там нас уже ждут.

– Кто там еще?

– Кто, кто… Сережка Павлов и Ухват.

– Съезд Апостолов, значит… – Сообразил Пашка-Кулак.

– Твой любимчик Изотов-то в отключке. – Сообщил Данила Сергеевич. – А Пономарь уже сделал свое общество. Надо их задавить, пока поздно не стало.

– А я тебе о чем талдычил? – Взвился Ладушкин, ударился головой о крышу машины и застонал от внезапного приступа боли.

– Ты свалить хотел.

– Да я не… – Начал было Павел Самсонович, но осекся, вспомнив, что, перед тем как отрубиться, паниковал и говорил именно так.

Апостолы собрались в одной из квартир того самого дома, где содержался Шаман. Сергей Сергеевич Павлов и Андрей Николаевич Ухватов уже находились там, окруженные и телохранителями и плотными шарами «благодати».

– Эй, вы! – Рак широким жестом обвел теляков. – Прочь!

– Но… – Попытался протестовать Ухват.

– Сейчас они ничем не помогут. – Отрубил Данила Сергеевич. – Книперсона прямо на концерте Раммштайна завалили. А у него таких гавриков два десятка всегда вокруг стояло.

Телохранители, подчиняясь кивкам своих хозяев, с достоинством удалились.

– Это все твоя работа! – Сергей Сергеевич встал и, сжимая кулаки пошел на Ладушкина. – Кто поручил этому недомерку-фээсбэшнику самое ответственное задание?

– Тиха! – Рыков встал между Павловым и Пашкой-Кулаком. – Не время сейчас по пустякам сраться!

– Пустякам? – Взорвался Сергей Сергеевич. – Большая часть наших на куски порубили и это ты называешь пустяками!

– Тиха! – Во всю мощь рявкнул Данила Сергеевич. Павлов невольно попятился.

– Мертвых не вернуть. Надо думать, как живым выжить! – Неожиданно встал на поддержку Рака Ухватов.

– Именно! – Кивнул Рыков. – Ты – сядь. Надо всем вместе все это обмозговать.

– Да, чего мозговать? – Пожал плечами Андрей Николаевич. – Мочить Пономаря и его шестерок!

– Это и так ясно. – Отмахнулся Данила Сергеевич. – Как их мочить?

– Молча. – Буркнул Павлов.

– Да хоть с воплями! – Рак прошелся по комнате. – Пашка, вон, готовил свою темную лошадку – и просчитался. А ведь мужичок тот, Изотов, не прост был. Я тоже, вон, сперва мафией его травил, потом армией. Один хрен – результат – нуль.

– Так что ты предлагаешь тогда? Самим грязную работу делать? – Ухват оглядел собравшихся, ища поддержки своего негодования. Но Ладушкин развалился в кресле и тер голову, Павлов не сводил глаз с Данилы Сергеевича, а тот, заложив руки за спину, расхаживал взад-вперед, словно в тюремном прогулочном дворике.

– Надо будет – и сами сделаем. – Выдал, наконец, Рак. – А пока… Пока надо бы с Шаманом побеседовать. Вдруг он чего дельное подскажет.

– Ага. Подскажет. Жди. – Подал голос Павел Самсонович. – После того как мы его на цепуру посадили и на крыше заперли.

– Жить захочет – подскажет. – Отрезал Рак. – Подъем!

Ладушкин, кряхтя, поднялся.

4.

– А вот и гости дорогие… – Михаил Львович уже стоял перед дверью и радушно простирал руки к визитерам. И, едва Данила Сергеевич открыл рот, чтобы хотя бы поприветствовать Основателя, как Грибоконь продолжил свою речь:

– Знаю, знаю, с чем пожаловали… Совета хотите. Хотите узнать, как свои бедовые шкурки спасти.

– Не ерничай, ладно? – Поморщился Рыков. – В хоромы пропустишь?

– Нет. – Расплылся в улыбке Шаман. – Здесь поговорим.

– Ну? – Вышел из-за мощной спины Данилы Сергеевича Ладушкин.

– Сдавайтесь. – Просто сказал Михаил Львович.

– Да ты понимаешь, что несешь?! – Рыков, угрожающе, сделал шаг вперед, но Грибоконь не отступил.

– Сдадитесь – будет шанс остаться в живых. – Пояснил Шаман. – А так – нет.

– Да что с ним говорить? – Возмущенно махнул рукой Сергей Сергеевич. – И так было ясно, что путного он не скажет!

– Ладно, Грибоконь. – Чуть не выплюнул Рак. – Попомнишь ты еще эту встречу. – Он развернулся и в шаг оказался у двери.

– Некому будет ее припоминать. – Тихо проговорил Михаил Львович. Но услышал его только Павел Самсонович. Да и тот предпочел об этом никому не рассказывать.