Последний знаменный - [38]

Евнух взял за руки дочь, взволнованную предстоящим венчанием. — Тебя ждет величие, Су.

— Я боюсь, — призналась она.

— Чего?

— Баррингтон такой большой. Он не разорвет меня?

Чжан Цзинь улыбнулся и обнял ее:

— То, чего ты опасаешься, у него не больше, чем у других мужчин. Став его женой, ты окажешься среди первых дам страны.

И вот свадебное празднество в разгаре.

Треск фейерверка, гул людских голосов. Угощения съедаются и разбрасываются, собаки рычат над объедками, дета кричат от радости и воют от усталости. Чжан Цзинь, глядя на все это, довольно улыбался.

— Сегодня, Баррингтон, — поделился он с Джеймсом, — у меня такое чувство, что все наши с вами приключения в конце концов приносят плоды. — Он улыбнулся Джоанне и взял ее за руку: — И наши с вами, Джоанна.

Впервые с момента приезда Джоанна выглядела смущенной. Никто еще не дознался всей правды о ее побеге от тайпинов с Чжан Цзинем. Никто и не пытался копать слишком глубоко, так как тот был уже евнухом.

— У меня есть общие тайны со всеми членами вашей семьи, — сказал он Роберту. — Но самая важная — с вами.

Из сказанного Роберт заключил, что его новый тесть не настолько пьян, как кажется.

По традиции, жених приводил невесту а свой дом, но у Роберта не было дома в Пекине, поэтому решили, что он и Чжан Су проведут свою первую ночь в доме Чжан Цзиня. У Лай все приготовила и даже поставила серебряный кувшин в спальне, чтобы ее дочь могла строго придерживаться конфуцианских законов.

Гости продолжали веселиться, когда молодых родители проводили наверх. Виктория, великолепная в светло-синем сатине, с темными волосами, стянутыми огромным сатиновым бантом, тоже пошла с ними; никогда прежде она не прибывала в таком возбуждении.

— В обряде венчания перемешались европейские и китайские традиции, — призналась У Лай Люси. — Не знаю, как и поступить дальше.

— Я считаю, лучше всего оставить молодых одних, — предложил Джеймс.

Люси все это время держалась вежливо, но неприступно и не выказывала особой радости по поводу женитьбы сына.

У Лай поклонилась дочери:

— Вверяю тебя в добрые руки, дитя мое, — сказала она Су.

Наконец дверь за родными затворилась. Чжан Су встала на колени перед мужем. Она была в синем шелковом платье, уже без обуви. Волосы ее удерживала фарфоровая брошь, украшенная изображениями крошечных птиц. От девушки исходил аромат духов, сладостей и невинности.

Роберт расстегнул брошь, и волосы заструились ей по плечам, упали на спину. Су не двинулась. Она еще ни разу на него не взглянула с самого начала церемонии и на протяжении всего застолья. Когда он коснулся ее щеки, а затем взял за подбородок, чтобы поднять ее лицо, она едва заметно вздрогнула.

— Ты боишься? — спросил Роберт.

Она подняла на него угольно-черные глаза.

— Мужчин? Или меня конкретно?

— Я хочу быть вашей женой, мой господин.

— Ты и будешь ею, жена. — Он помог ей встать, затем наклонился и поцеловал в губы. Она стояла тихо, не шевелясь, лишь слабая дрожь пробегала вверх и вниз по ее телу. — Так мы занимаемся любовью в моей стране, — сказал он ей.

Она облизнула губы, Чжан Цзинь рассказывал ей об этом, но он не знал, что еще делают варвары со своими женщинами.

Чжан Су была такой маленькой, что едва доставала Роберту до середины груди, и легкой, как перышко. Он ощутил это, когда приподнял ее с пола и поставил на кровать. Она стояла на матраце и не ведала, что он от нее хочет.

— Сними платье.

Неожиданно ощутил влечение, которого раньше не испытывал. Влечение возросло, когда Су расстегнула платье и спустила его с плеч. Платье скользнуло вниз, задержавшись на мгновение на бедрах, и легло у щиколоток.

Какая же она, оказывается, тоненькая! Грудь — чуть заметные бугорки, бедра узкие, лобок едва покрыт легким пушком, а ягодицы — маленькие и тугие. Тем не менее в сочетании с худенькими руками и ногами и даже проступающими сквозь тонкую плоть ребрами ее тело идеальных пропорций обещало великолепие в расцвете женской красоты.

Но лечь на нее — раздавить насмерть. Даже крепко обнять боязно, как бы не повредить ей что-нибудь.

Он разделся вслед за ней. Су взглянула на него. Лицо не выразило никаких эмоций, но глаза медленно расширились. Роберт знал, что Су была дочерью Чжан Цзиня лет пять. Вполне вероятно, до того, как евнух купил девочку, ее окружали нормальные мужчины и мальчики. Но тогда ей было лет пять или семь, и она вряд ли обращала на них внимание. С тех пор она наверняка не видела обнаженного мужчину и уж тем более возбужденный член, как сейчас у Роберта.

Су опять задрожала.

Он испытывал желание, но она не была готова, и Роберт не хотел понапрасну причинять ей излишнюю боль. Он подошел к ней, заключил ее в свои объятия и поцеловал, легонько прижимая к себе. Роберт нежно гладил ее ягодицы и грудь, нагнулся, чтобы поцеловать пах. Когда он наконец решил, что момент настал, то распрямился.

— Я приступаю к «Ароматному Бамбуку», — сказал он.

Конечно, она изучала Книгу любви, и ее глаза стали еще шире, когда он тесно прижал ее к себе. Су обвила руками его шею, ногами его бедра и прильнула к нему всем телом, когда Роберт, поддерживая бедра девушки, соединил свою плоть с ее. На щеке он почувствовал выдох боли.