Последний ученик магистра - [22]
– Насколько дорого?
– С учетом всего, что вы хотите продать, двадцать золотых.
– Простая пара шпаг, будь она даже «братом и сестрой», не может стоить таких денег.
– Мы, рабатцы, как вы знаете, ваша милость, предпочитаем сабли. Эта пара добыта мужчиной той семьи при абордаже пиратского судна. Истинную цену шпаг знаю только я. Вам их предлагаю лишь потому, что вы воин и знаете цену дружбы с оружием.
– Хорошо, но есть условие: мне нужны запасные ремни к паре и ларец для ее хранения.
– Выполнимо.
– Принесешь оружие в харчевню… Как называется харчевня? – Я обернулся к мальчугану, увлеченно рассматривающему какой-то доспех.
– «У Бабамы», ваша милость.
– Вот в «Бабаму» и принесешь. А есть ли у тебя легкая броня прикрыть спину и грудь от неожиданного выстрела или удара ножом?
– Есть отличная джака, очень прочная и легкая.
– Ну, неси свою «пиджаку», – с улыбкой сказал я.
На свет была вытащена и предъявлена мне майка из кожи местной акулы, надежно защищающая спину и шею, а также грудь, горло и подмышки. Крупная чешуя на ней блестела серебром.
– Я примерю?
– Она достаточно эластична, ваша милость, поверьте на слово.
– Цена?
– Для вас золотой, ваша милость.
– Тогда две.
– Ваша милость, пора на забег, скоро наездники вернутся, если вы хотите застать первую десятку, то нам пора, – напомнил мне поводырь.
Собственно, первую десятку мне видеть не хотелось, любая лошадь, включенная в соревнования, уже была элитной. Из двух курсов «ночного университета» я узнал, что для путешествия надо выбирать лошадь, а для боя – жеребца. По странному капризу природы все лошади в этом мире имели двух- или трехцветную масть. Никаких вороных, буланых, гнедых или в яблоках. Помнится, в прошлой жизни по телевизору показали американских диких лошадей, мустангов. Очень похожий окрас.
Туча пыли, ржание лошадей, вопли радости и отчаяния, вот что такое финиш тридцатикилометрового заезда.
– Я отдам тебя на колбасу, тварь! – Свист хлыста и испуганное ржание жеребенка привлекли мое внимание. Проигравший спор купец хлестал лошадь, а та в свою очередь прикрывала от ударов своего жеребенка. Кобылу придерживал за узду наездник, а свободно бегающий жеребенок путался у матери между ног, заставляя ту подставлять под удары свое тело.
– Во сколько ты оцениваешь это мясо?
Купец, обрадованный скорым наказанием виновницы его проигрыша, принял меня за мясника и не оборачиваясь крикнул:
– Два серебра за эту тварь и ее сынка. И сделай мне одолжение, принеси мне колбасы из нее.
– Держи свое серебро. – Я бросил в пыль перед ним две монеты.
– Возьми уздечку и не бойся, она добрая, – сказал я мальцу.
– Уздечка и седло стоят денег!
В пыль упала еще одна монета.
– Прощай, тварь! – Купец хлестнул напоследок лошадь. И упал, сбитый с ног ударом моего кулака в ухо.
– Как ты смеешь, урод, бить мою лошадь? Эй, стража! – заревел я. Подбежали два молодца. – Этот человек ударил МОЮ лошадь хлыстом. Сотня свидетелей это видела. Я требую с него пять золотых возмещения ущерба моей лошади. Деньги принести в харчевню «У Бабамы». Спросите Рэя ван Оржа.
Вот так у меня появились Лада и Тепа.
Судя по тому, что лошадь тяжело дышала, она только что пришла на финиш. Ускоренные ночные курсы говорили, что в таких случаях лошадь надо «выходить», то есть обязательно заставить ее хоть медленно, но ходить, пока не нормализуется дыхание. Этим я и заставил заниматься своего гида. А сам побрел меж лошадей, лошадников, барыг. По классике жанра мне нужна была еще «заводная» лошадь для личных вещей, слуга (типа Планше) и лошадь для слуги. Выбор был велик. Одномоментно на рынок поступило около трехсот лошадей. Под это дело лошадники вывели из своих табунов еще несколько сот животных. Глаза разбегались от пятен окраса, но опыт, приобретенный за пару ночей и десяток «жизней», безошибочно определял пороки и достоинства товара. Наконец я остановился перед худощавым мужчиной средних лет, он стоял у коновязи и обихаживал двух трехлеток.
– Что, в первую десятку не попали?
– И даже в первую сотню, ваша милость.
– Продаешь?
– Хозяин продает, я работник, сегодня последний день работаю, десять лет долг отрабатывал.
– Ты ведь не рабатец?
– Да, ваша милость, я нантец. Мой долг перекупил хозяин, ему нужен был опытный работник на конюшне, так я попал в Рабат.
– Домой собираешься?
– Да, ваша милость.
– Мне нужен слуга, у меня три лошади, жеребенок и дорога до Соло. Работа проста – помыть, почистить, обиходить, собрать дрова для костра и смотреть по сторонам. Поменьше болтать, побольше делать, серебряный в неделю. Зови хозяина, этих трехлеток я покупаю.
Мужичок завертел головой, отыскал среди десятков тюрбанов тюрбан своего хозяина и, подбежав к нему, доложил о покупателе. Хозяин, несмотря на почтенный возраст, примчался рысью и с ходу начал расхваливать лошадей и меня.
– Сразу видно, ваша милость, что вы знаток лошадей. Многие прошли мимо своего счастья, но вы-то оценили верно. Десять серебра за каждую прошу, ваша милость.
– Даю по шесть за каждую и четыре сверху, если отпустишь со мной этого работника. Насколько я знаю, долг он отработал. Я еду в Нант, мне нужен слуга, что скажешь?
Наш современник, простой ростовский деревенский парень, двадцати пяти лет отроду, после того как получил довольно сильно по голове, очнулся в VII веке. Но ему к жизненным трудностям не привыкать, если надо, и на тракторе в поле мог попахать, и в кузне, помогая деду, молотом помахать, так что и здесь не пропадёт!
Съездил за солью называется. Очнулся на острове, и что интересно, кому-то уже понравился мой костюмчик. -Нет брат, шалишь!
Написал эту повесть как память о себе, внуку Мишке, которого к сожалению никогда не видел.
Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.
Главный персонаж — один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих. С тех пор его цель — покинуть заселенный слепыми материк и попасть на остров, где, согласно легендам, можно, наконец, вернуться к «нормальному» существованию.
Согласно правилам вампирских кланов, Последний клан созданный Носферату, должен собрать всех своих собратьев в одном месте, избрать главу, выбрать город, где они останутся жить и прочее и прочее,но кому это надо? Вампиры Последнего клана жаждут пользоваться своими способностями, жаждут жить на полную катушку, какие ещё правила? Большая сила, это большие возможности и идёт к чёрту весь мир — вот то, что могло бы стать их девизом. Содержит нецензурную брань.
Между песчаными равнинами Каресии и ледяными пустошами народа раненое раскинулось королевство людей ро. Земли там плодородны, а люди живут в достатке под покровительством Одного Бога, который доволен своей паствой. Но когда люди ро совсем расслабились, упокоенные безмятежностью сытой жизни, войска южных земель не стали зря терять время. Теперь землями ро управляют Семь Сестер, подчиняя правителей волшебством наслаждения и крови. Вскоре они возведут на трон нового бога. Долгая Война в самом разгаре, но на поле боя еще не явился Красный Принц. Все умершие восстанут, а ныне живые падут.
Никогда неизвестно, кто попадёт тебе в руки, вернее, кому попадёшь в руки ты, куда это тебя приведёт, и в кого превратит. Неизвестно, что предстоит сделать для того, чтобы мир не погиб. Неизвестно, как сохранить близких, которых у тебя никогда не было.
Давным давно поэты были Пророками с сильной магией. Из-за катаклизмов после войны чары в Эйваре пропали, и теперь песня — лишь слова и музыка, не более. Но, когда темная сила угрожает земле, поэты, что думали лишь прославиться своими песнями, получают задание важнее: вернуть миру утраченные чары. И путь в Другой мир, где остались чары, подвергнет опасности их жизни и проверит глубинные желания их сердец.
Их называют Ходящими В Ночи. Кто они? В прошлом все до единого – люди. Но сейчас каждый из них – смерть. Волколаки, кровососы, вурдалаки… Они выманивают жертв из жилищ, чтобы насладиться вкусом их плоти и сделать похожими на себя. Лишь одно мешает обрести чудовищам безграничную власть – Цитадель. Старинная крепость, в которой обучают детей, осененных особым даром – Даром уничтожать Ходящих, упокаивать мертвецов, исцелять раненых. Они – щит, отгораживающий живых от порождений Ночи. И из всех прав им оставлено только одно – право умереть, спасая жизни других.Хотят ли трое юных главных героев взвалить на себя такое ярмо?Нет.Могут ли отказаться?Увы.Но там, где не остается места страху, жалости и сомнениям, есть только один путь – путь к спасению.
Юноша, с самой окраины Империи, потерявший всех в кровавой волне орочьего набега, но чудом выживший сам. Молодой наемник, ставший побратимом однорукого гнома и эльфа, проклятого своими сородичами. Барон — владетель обезлюдевших земель, заполненных болью, ужасом и тьмой. Неужели все это об одном человеке? И его история только начинается…
Я странный? Да ладно, это из-за ушей, что ли? Ну подумаешь, острые и длинные, у эльфов вон такие же. Нет. Я не эльф. Кто? Не знаю. Но все зовут меня Нелюдь.
Если вам не везёт ни в труде, ни в личной жизни, да настолько, что даже перемещение в иной мир ничего не может исправить, — это плохо. Если завистливым соперницам показалось недостаточным наложить на вас проклятие и они прилагают все усилия, чтобы отправить вас в пасть дракона, — это ещё хуже. Если друг ничем не может вам помочь и, более того, сам вот-вот потеряет корону по милости доверчивого дядюшки — это совсем плохо. Но если в ваш дом однажды занесёт отставного убийцу, которому по пятницам снятся малознакомые покойники, — это может оказаться к лучшему…