— Господин комендант желает, чтобы вы первым выпили, — сказал Кринков старику Чернову, — знаете, бывают случаи… Конечно, вы человек свой. Но все-таки…
Старик поднял бокал и молча осушил его до дна.
И сразу же все, почтительно глядя на коменданта, выпили свои бокалы, и комендант тоже. И сразу же поднялся шум, начались разговоры.
— А ну-ка, господин Чернов, брякните что-нибудь из судебной практики, — нагло-льстиво, чуя в старике чуть ли не будущее начальство, проговорил полицай Вальковский.
— Ха-ха-ха! Разрешите узнать, под какую советскую статью мы подходим? — сыто смеясь, спросил Кринков.
Старик Чернов встал. Глаза его налились кровью.
— Нет вам статей! Смертным судом сужу вас! — крикнул он.
Все онемели, застыли, еще не понимая, что происходит. Но вот упал лицом на столик орехового дерева комендант, хрипло закричал что-то и сполз на пол. И один из полицаев кинулся к дверям, но по пути споткнулся обо что-то невидимое, упал, забился в судорогах. И Кринков кинулся к выходу, и успел выбежать, и уже затопал наверх — в аптеку за противоядием, но не добежал: с лестницы послышался тяжелый, глухой стук упавшего тела.
А Чернов был уже мертв, и лицо его было спокойно: он сделал все, что мог.
