Последний странник - [18]

— Андреа Скофилд? У ее отца в Напа-Вэлли пять винных заводов. — Мэгги рассмеялась. — Все ясно. Дэн Скофилд пытается выяснить, не будет ли от тебя каких проблем.

— Да я просто пару раз на мотоцикле ее прокатил.

— Ладно, Габриель, не волнуйся. Я скажу Дэну, чтоб сбавил обороты. Теперь давай выметайся. Мне надо к процессу готовиться.

Через подземный гараж Габриель шел с опаской, то и дело подозрительно оглядываясь. Что, если за ним наблюдают прямо сейчас? Вон те двое во внедорожнике? Или женщина с портфелем возле лифта? Габриель запустил руку в курьерскую сумку и достал увесистый разводной ключ. В случае опасности сгодится как оружие.

Родители братьев Корриган срывались с насиженного места сразу, как только узнавали, что ими интересуются. Габриель жил в Лос-Анджелесе пять лет, и к нему в дом пока никто не вламывался. Может, последовать совету Мэгги — поступить в колледж, найти нормальную работу. В пределах Клетки жизнь как-то основательнее.

Габриель завел двигатель мотоцикла, и в памяти тут же всплыли мамины истории, немного успокоив его. Они с Майклом опять стали сбежавшими принцами — одетыми в лохмотья, но храбрыми и находчивыми. Мотоцикл с ревом выехал по эстакаде из гаража и, обогнув грузовик, влился в поток автомобилей. Вторая скорость. Третья. Еще быстрее. Габриель опять двигался. Двигался, как крохотный огонек осознания, со всех сторон окруженный машинами.

5

Майкл Корриган считал, что весь мир представляет собой поле битвы в состоянии нескончаемой войны. Эта война состояла как из высокотехнологичных военных операций, проводимых Америкой и ее союзниками, так и столкновений между странами третьего мира вкупе с геноцидом против отдельных рас и религий. Террористы взрывали бомбы. Безумные снайперы подстреливали прохожих ради своих безумных идей. Уличные банды запугивали всех и каждого. Обозленные на весь свет ученые рассылали незнакомым людям конверты с сибирской язвой. Эмигранты из южных стран потоком хлынули на север, принося с собой ужасные вирусы и бактерии, которые разъедают плоть. Природа, измученная перенаселенностью и загрязнением воды, почвы и воздуха, отвечала людям засухой и ураганами. Реактивные самолеты рвали в клочья озоновый слой, полярные льды таяли, а уровень моря поднимался. Иногда Майкл забывал о какой-нибудь конкретной угрозе, но об опасности в целом помнил всегда. Война никогда не прекращалась. Разгораясь сильнее и сильнее, она становилась все изощреннее и постоянно требовала новых жертв.

Майкл жил на восьмом этаже высотного дома в западном Лос-Анджелесе. Чтобы обставить квартиру, ему потребовалось всего четыре часа. Подписав договор об аренде, Майкл тут же отправился в огромный мебельный магазин на бульваре Венеция, где из нескольких стандартных вариантов выбрал обстановку для гостиной, кабинета и ванной. Майкл хотел снять для брата такую же квартиру в том же здании и обставить ее такой же мебелью, однако Габриель отказался. По какой-то непонятной причине младший брат предпочитал обитать в одном из самых уродливых домов Лос-Анджелеса, вдыхая выхлопные газы с автострады.

Выйдя на маленький балкон, Майкл мог увидеть вдалеке Тихий океан, но живописные виды его не интересовали, и шторы в квартире, как правило, оставались задернутыми. Позвонив Габриелю, он сварил кофе, съел шоколадный батончик с высоким содержанием белка и набрал номер нью-йоркской компании по инвестициям в недвижимость. Из-за трехчасовой разницы во времени служащие Нью-Йорка уже вовсю работали в своих офисах, тогда как Майкл еще разгуливал по гостиной в одних трусах.

— Томми! Это я, Майкл! Я тебе предложение посылал. Уже получил? Что думаешь? А в комитете по ссудам что сказали?

Обычно в комитетах по ссудам сидели одни дураки да зануды, однако расценивать их как серьезное препятствие не следовало. За последние два года Майкл нашел достаточно инвесторов для приобретения двух офисных зданий, а сейчас готовился купить третье, на бульваре Уилшир, и в ожидании отрицательного ответа уже приготовил для комитета по ссудам встречные аргументы.

Без нескольких минут восемь Майкл открыл гардероб, выбрал пару серых брюк с темно-синим блейзером и повязал красный шелковый галстук, расхаживая по квартире от одного телевизора к другому. В новостях говорили в основном о пожарах и сильных ветрах. В Малибу огонь угрожал дому известного баскетболиста. Другой пожар, к востоку от гор, разгорался все сильнее, и на экране показывали, как люди грузят в автомобиль фотоальбомы и охапки одежды.

Майкл спустился на лифте в подземный гараж и сел в «мерседес». Всякий раз, выходя из дома, он чувствовал себя так, словно отправляется на битву за деньги. Габриель был единственным, кому Майкл доверял, хотя и понимал, что младший брат никогда не найдет нормальной работы. Их мать тяжело болела, и Майкл до сих пор не расплатился за курс химиотерапии. «Не жалуйся, — сказал он себе. — Продолжай бороться».

Скопив достаточно денег, он собирался купить островок где-нибудь в Тихом океане. Ни у него, ни у Габриеля не было постоянной подружки, и Майкл никак не мог решить, какая супруга подойдет для жизни в тропическом раю. Он часто мечтал о том, как они с Габриелем скачут верхом на лошадях вдоль кромки воды, а где-то вдали, на утесе, стоят их жены в длинных белоснежных платьях. На острове тепло, светит солнце, и они с Габриелем в безопасности. В полной безопасности. Навсегда.