Последний солдат королевы - [90]

Огромный зал с сотнями гробниц прятался от взора проходящего мимо человека под землей. Триста квадратных метров помещений, зарыли в землю еще при Карле Ужасном — первом правителе Рура. Именно тогда пошла добрая традиция бальзомировать своих королей и королев, пряча их в этот гулкий, покрытый паутиной мрака зал. Скопилось их там около сотни.

Дверь приржавела и со скрипом и трудом открылась. Обдав трех людей запахом мертвого тела и прелостью помещения из-за постоянной сырости. Перед тремя спутниками открывался длинный коридор, освещенный факелами, упираясь в огромный полукруглый зал, заставленный хрустальными гробами. Он тоже был освещен, и потому все могли убедиться, что королевская династия сохранилась прекрасно, почти так же как и при жизни. Только у всех лица были неестественно бледными, да тело какого-то желтого оттенка.

Пока Маркус и Олау, пораженные, рассматривали склеп, Редгорд подошел к первому гробу. Его лицо исказилось и из краешка глаз по щеке потекла тонкая слезинка. Он смахнул ее и недоверчиво огляделся. Не увидел ли кто?

Маркус подошел поближе. В гробу лежала женщина средних лет, укрытая парчовым покрывалом почти по грудь, но даже оно не могло скрыть прекрасную точеную фигуру королевы. Губы еебыли приоткрыты, как будто только что испустили последний вздох. Длинные ресницы казалось подрагивали в блеске огня факелов. Она была настолько жива и естественна, что Флеминг даже зажмурился, чтобы стряхнуть с себя наваждение.

— Это Катрина… — проговорил тихо Редгорд. За годы совместных скитаний Маркус впервые видел старейшину таким. Представлялось, что он наполнен ненавистью до самых краев и не способен испытывать человеческие чувства, а сейчас оказалось, что… что Редгорд плакал над гробом бывшей королевы Рура.

— Она не бывшая, — словно прочитав мысли Флеминга твердо сказал старейшина, — она последняя и настоящая королева нашей страны!

— Но Виктория ее дочь… — заметил алхимик.

— Она дочь этого ублюдка Эдварда, который отнял у нас счастье, — зло бросил Редгорд, — Олау!

Некромант оторвавшись от своей псины подошел к ним. Его лицо было каким-то одухотворенным и счастливым. Мир мертвых не пугал его, а наоборот давал приток жизненной энергии.

— Да хозяин.

— Ты можешь провести обряд воскрешения… с ней? — через паузу добавил Редгорд, с трудом выдавливая из себя слова.

— Я могу воскресить любого. Только хозяин… она не будет той Катриной, которую вы когда-то знали. Она будет куклой в ваших руках, не испытавающей никаких эмоций, только слепо выполняющая вашу волю.

Старейшина на минуту задумался. Боль утраты требовала выхода, казалось, что обряд воскрешения поможет все восстановить и прожить заново. Он сам себя обманывал… Да! Он хотел быть рядом с Катрин, даже если это будет послушная бальзомированная кукла. Ему надо было только лишь слышать ее, ощущать и знать, что она наконец-то с ним рядом.

— Её, — хрипло выдавил он из себя, — её надо в первую очередь…

И побрел через длинную вереницу гробов, выискивая только ему знакомых правителей. Маркус, который испытавал щекочущий неприятный холодок страха, двинулся за ним следом. А Редгорд спешил вперед. Наклонялся над очередным саркофагом, рассматривал труп, а потом сдвигал крышку, если обладатель ее его устраивал. Так они прошли практически весь зал. Вышло около восьми мертвецов, не считая Катрину.

— Почему именно эти? — удивленно спросил Флеминг.

— Ты хорошо выучил химию, мой дорогой друг, — улыбнулся искалеченной улыбкой Редгорд, — но плохо знаешь историю Рура. Вот например номер восемь… Карл Кровавый прославился тем, что рубил головы провинившимся холопам лично прямо на главной площади Твердыни. А вот седьмой Ивар Грозный зарезал собственных старших братьев числом семь, чтобы занять первую очередь в череде престоланаследия. Эти короли были самыми беспринципными и кровавыми тварями при жизни, не уверен, что смерть изменила их.

— А Катрина?

Редгорд метнул в своего напарника, которого в какой-то момент начал считать единственным верным другом и соратником, уничтожающий взгляд.

— Катрина должна жить! — процедил он сквозь зубы.

— Я понял, понял… — поднял примирительно вверх руки Маркус. — Эй, Олай!

Позвал он некроманта, который выпустил на пол своего Кроху, который виляя хвостом весело носился по склепу.

— Давай уже, проводи свой обряд. Нам надо спешить, — Флеминг оперся на крышку саркофага и стал с интересом наблюдать за действиями некроманта.

Тот медленно подошел к лежавшей Катрине. Внимательно вгляделся в ее холодное бледное лицо, потом легким свистом подозвал к себе Кроху. Щенок в одно мгновение оказался рядом с хозяином и доверчиво прыгнул ему на руки. Заскулил радостно, предвкушая действо, которое ему так нравилось.

— Ушад Йаватсв, ушад Йаватств! — несколько раз прокричал Олау, продолжая гладить щенка, который подвывал в такт словам некроманта. Потом Олау провел сделал несколько пассов над лицом Катрины и выпустил на нее Кроху. Тот несколько расстерянно поводил носом, потом решительно лизнул покойницу в щеку. Еще влажная кожа матово поблескивала в темноте склепа, постепенно розовея.

Маркус Флеминг удивленно присвистнул, не в силах сдерживать свои эмоции.