Последний солдат королевы - [86]

Слишком активной деятельностью, Суворов пытался сгладить первый и самый сложный разговор с Алкасаром. Ему было больно, невыносимо больно. Только наряду с этим, он прекрасно понимал сам, что виноват лишь он один в том, что случилось. Умом понимал, а вот сердце разрывалось на части и отказывалось повиноваться.

— Если кратко, то кто-то снова решил прибрать Рур к своим рукам. Этот неизвестный затеял в дальней провинции провокацию — восстание, которое я во главе центурии Стражей короны отправился подавлять. Восстание как такового не было. Деревушка оказалась довольно мирная. Только на пути из Тагара нас уже ждала центурия Стражей короны с приказом меня арестовать или уничтожить, как предателя короны. Мне еле удалось вырваться. Спрятался я в Полесье, решил вызвать тебя, чтобы во всем разобраться.

— А ты не виноват?

— Саш…

— Да я понимаю, прости. Просто организовать на тебя травлю мог лишь только человек облеченный властью…

— Во главе центурии был граф Отто, — кивнул колдун.

— Отто? — вопросительно посмотрел на своего собеседника Саша.

— Человек герцога Берстранда!

— Значит герцог задумался о власти?

— Не знаю, — пожал плечами колдун, — иначе чем объяснить это все?

— Пока я не знаю тоже. Ну а Виктория? Сын? Кстати, как его зовут? Неужели они ничего не видят?

— Эдвард, в честь прошлого короля. Виктория была в храме Кремь у Орлинки. Потом о ее судьбе мне ничего неизвестно. Если заговор действительно существует, то… Боюсь предположить самое худшее, — Алкасар старательно отвел взгляд, уставясь в догорающий костер.

— Она жива! — Суворов резко повернулся к колдуну и встряхнул его за плечи. — Слышишь! Она жива! Я чувствую это… А Эдвард?

— Он оставался в Твердыне. Не думаю, что герцог считает шестилетнего ребенка опасным противником.

— И все равно он в опасности!

— Саша, я понимаю, потому и вызвал тебя.

— Значит так. Мы отправляемся в храм Кремь! Нам нужна Орлинка, заодно узнаем, где Виктория.

— Туда еще надо пробраться. Сейчас дороги перекрыты, везде посты. Все ищут меня.

— Ничего! — махнул рукой Суворов. — проберемся. Где наша не пропадала! У тебя есть во что переодеться?

* * *

На следующее утро столица Рура пришла в движение. На башнях установили дополнительные посты, из дальних гарнизонов на защиту Твердыни прибыли полки гвардии и Стражей Короны. Всех испуганных жителей окрестных деревень замок принял под свои стены.

На улицах Твердыни царил сумбур, шум, крик, гам. От обилия разноцветных одежд, тысяч разных голосов и количества людей рябило в глазах. Многие из них спали прямо на улице, прижавшись к бордюру, от чего лишь усиливалось впечатление от постигшего страну бедствия. А люди все шли и шли… До самой линии заката по Большому Тракту растянулись повозки, арбы, пешие, сплошной нескончаемой линией.

По данным Стражей короны гладиаторы зверствовали в занятых ими деревнях. Грабили, убивали, насиловали, но пока активных действий против Твердыни не предпринимали, висев Дамокловым мечом над столицей Рура.

Берстранд с грустью поглядел на нескончаемый поток беженцев. Лицо его скривила грустная улыбка, и вскоре он отвернулся. Позади него дисциплинированно молчали два его ближайших помощника на эту войну, люди на которых он мог опереться — старейшина Тук и граф Отто.

— Беженцев все больше и больше… — заметил герцог, скрестив руки на груди и выжидающе посмотрев на Тука.

— Всех их невозможно разместить в Твердыне. Мы пытаемся отправить хотя бы их часть под охраной в дальние провинции, но они сопротивляются и утверждают, что хотят под защиту стен столицы, — пояснил Тук, — уже сейчас у нас явные перебои с питанием, водой, проблемы с гигиеной. Медики утверждают, что в таких условиях может начаться эпидемия…

Герцог Берстранд перевел усталый взгляд на Отто, ожидая его оценки событий.

— Ситуация и правда сложная. Медлить нельзя. Если так пойдет и дальше, то восставшим и приступом город брать не придется. Мы просто подохнем здесь, как крысы от какой-нибудь чумы.

— Что ты предлагаешь, Отто?

— Их не так много… — пожал плечами граф. — По нашим сведениям около легиона… Они находятся в долине. Расположение у них выгодное, но превосходство наше в живой силе может стать решающим фактором.

— То есть битва?

— Битва, — согласно кивнул Отто, — у нас есть еще неделя. На большее запасов не хватит.

— На их условиях? — вскинулся Тук. — Они расположились там где им выгодно. И заманивают нас в ловушку. Не забывайте, это профессиональные убийцы!

— Тук, — поморщился Берстранд, — прошу тебя, не горячись. Ты правильно заметил они убийцы, но не войны…

— Какая к черту разница! — вспылил старейшина. — На поле брани от вашей тактики не останется и следа, а на первый план выйдет умение убивать. А в этом среди гладиаторов, будьте уверены, равных нет!

— Решено! — обрадованно потер руки герцог. С его плеч сорвалась тяжкое бремя принятия решения. — Мы принимаем бой!. Битва состоится завтра. Пусть трубачи трубят общий сбор. Собрать всех от мало до велика! Всех на защиту Рура! Я сам поведу их на врага.

Герцог решительно взмахнул рукой и начал спускаться вниз. За ним, уныло повесив голову, шагал старейшина Тук. Лишь граф Отто остался на вершине стены, внимательно вглядываясь в нескончаемый поток беженцев, проходящий через главные ворота Твердыни. Вдруг среди них он увидел знакомую фигуру в плаще. Она была немного сгорблена, одета в длинный до пола плащ с капюшоном, но этого человека, граф мог узнать из тысячи. Фигура, как будто тоже почувствовала на себе чей-то взгляд. Подняла голову вверх, внимательным цепким взглядом, осматривая замковые стены. Через секунду их взгляды встретились. Граф Отто узнал своего хозяина, бывшего старейшину Твердыни и Рура Редгорда.