Последний солдат королевы - [38]

— На нас напали?

— Незнаю, солнышко. Сейчас выясним, — Саша мимоходом чмокнул королеву в щеку и вышел из шатра, и попал будто в растревоженный улей. Сотни войнов пришли одновременно в движение. Кавалерия спешила поить лошадей, пехота-царица полей мерно занималась утренним туалетом. От скопления людей в разномастных киверах, ментиках и прочей атрибутики славного рурского воинства замельтешило в глазах. К тому же солнце, только-только вставшее из-за Великой реки отчаянно било по глазам. Суворов зажмурился и довольно потянулся. И тут… В самом начале лагеря, у первых палаток появились чьи-то смутные очертания. Лошадь не несла всадника, скорее ползла с ношей, тяжело покачиваясь, да и сам всадник сидел скособочившись на одну сторону, даже не пытаясь понукать ленивое животное.

— Кто бы это мог быть… — задумчиво вслух произнес Суворов и пошел обратно в шатер, но на середине пути, его отвлек лейтенант службы обеспечения, который интересовался, когда его величество желает завтракать, а там и подбежал юркий ординарец Берстранда, который срочно вызывал его и королеву Викторию в шатер главнокомандующего. Саша попытался возразить, мол только проснулись и все такое, но ординарец попался упрямый и заявил, что дело срочное и не терпит отлагательств. Пришлось вздохнуть и смириться, так как о герцоге и его настойчивости, как он уже успел убедится, здесь ходили легенды.

В шатре было душно. Видимо здесь работа не прекращалась даже ночью. Накурено. Нечем дышать. Виктория вежливо попросила отворить полог, села в уголке, усадив с собой Суворова, который почему-то впервые ощутил на себе ехидные и язвительные взгляды молодых офицеров, которые буквально кричали:

— Надо же! Фаворит, ничего-ничего будет и на нашей улице праздник.

Мысленно пообещав себе не обращать на них внимания, Саша целиком сосредоточился на Берстранде. который сегодня неожиданно сильно выглядел усталым. Глаза красные, парадный китель снят и валяется небрежной кучей в уголке.

— Ваше Величество, прошу меня простить, за столь раннюю побудку, — первым делом дядька обратился к своей названной венценосной дочери, — но дело очень важное. Требуещее вашего присутствия. Введите… — он махнул рукой ординарцам и те в шатер ввели того самого человека, которого Суворов видел сегодня утром на лошадь, въезжающим в лагерь. — Это капрал Гор, — пояснил Берстранд, указав на вояку, один вид коего мог повергнуть в ужас любого врага. Лицо исчерченное шрамами, отсутствие пальцев на руках— все это говорило, что им пройден огромный военный путь, — он посланник Форт-Искандера. нашего самого крайнего гарнизона расположенного у самой границы Великой реки. Так называемого гарнизона инвалидов, которыми командовал фон Кентадор, думаю, ваше величество помнит этого старого рубаку?

Виктория кивнул, сердцем ощущая, что случилось что-то совсем уж нехорошее. Помимо воли, она забеспокоилась, заерзала на жестком стуле. Махнула нетерпеливо рукой продолжать своего дядьку. Герцог откашлялся и стал говорить дальше:

— Он прибыл в наш лагерь сегодня утром и принес очень нехорошие новости…

— Прекратите готовить меня неизвестно к чему и говорить загадками! — буквально взвилась неприлично на стуле королева. Она переживала, волновалась и ничего не могла с собой поделать, но можно было простить столь дерзкую выходку молодой девчонке, но не королеве! Штаб командующего недоуменно посмотрел на нее, а герцог невозмутимо продолжил:

— Капрал Гор, расскажите королеве, что случилось.

Гор вытянулся, как мог, придал лицу толику важности и начал рассказывать все события, которые случились с момента, когда в Форт-Искандер забежала маленькая девочка, совсем ребенок, воспитанница храма Кремь Орлинка. Его рассказ был красочен, жив, несмотря на то что, капрал всю жизнь провел в армии, но как это можно было ожидать, привел в непередаваемое волнение почти всех в штабе. Закончил свою речь Гор словами:

— И вот мы оказались здесь вместе с Орлинкой, а Кремя и Форт-Искандера видимо больше не существует…

На минуту в шатре воцарилась тяжелая пауза. Все как будто переваривали его слова, а потом Суворов нерешительно спросил храброго капрала:

— А с чего вы решили, что атака коменданта фон Кентадора не увенчалась успехом и все защитники погибли? Почему вы решили, что Кремь пал, а его отбить не удалось?

Вопрос был вполне справедливый, и многие офицеры, присутствующие на собрании согласно закивали, мол, нам бы тоже это хотелось бы знать.

— Видите ли, я нарушил приказ своего командира, — Гор опустил голову и заговорил медленно, с явным чувством стыда, — когда Центурион и Кентадор отправили меня сюда. Я отъехал в лесок вместе с девчонкой и стал ждать. Мы прождали около трех часов, потом я поехал на разведку. Узнать не вернулись ли солдаты…

Он замолчал, с трудом сдерживая расстройство.

— Ну… — поддержал его Саша, зная почему-то наперед, что было дальше.

— А вместо гарнизона орки….Десятки орков… Они мучили и убивали пленных прямо во дворе нашей крепости. Потом зажгли огонь и запалили Форт-Искандер со всех сторон. Меня заметили. Я пытался скрыться, но получил стрелой в руку, — капрал указал на неподвижно висящую плетью конечность, — удалось отбиться и мы с Орлинкой сразу же отправились в ставку.