Последний солдат королевы - [27]

История, которую им рассказал Суворов и которую они решили положить в основу плана захвата Редгорда, была довольна неоригинальна. Стоить вспомнить генералов Наполеона ил знаменитый немецкий «Бранденбург-800». Войско кочевников-это все же по сути сброд из разных племен, которые стараются не знаться друг с другом. Кроме того, в войске полно намеников, среди коих встречаются и белые люди, в основном из Западных земель. И представьте, что в этой огромной неповоротливой машине, появляется пара-тройка ранее никому неизвестных винтиков, заметили бы вы их? Конечно же нет! На то был и расчет диверсантов.

План был предельно прост. Алкасар, Линг, Одиссей переодеваются в кочевников из клана Варана. Пробираются тайком в лагерь. Ищут Редгорда, крадут его и со старейшиной на горбу исчезают в полной мгле. Казалось бы на словах, чего же проще? Только в любом плане полно было минусов. Так например неизвестно, где в лагере на сотни тысяч человек искать одного единственного, а во-вторых, плохую услугу оказал диверсантам герцог Берстранд, который утром нанес магический удар по выступающим частям Валтасара. Безусловно, теперь охрана первых лиц этого табора будет увеличена в несколько раз, что конечно не облегчает задачу, а вовсе наоборот…

Первые аванпосты гвардии Валтасара повстречались нашим разведчикам где-то у большой реки. на другом берегу они рассекали на своих заморенных каурых лошадках, выкрикивали грязные ругательства, но ближе арбалетного выстрела подходить опасались. Солдаты Твердыни же хранили поистине олимпийское спокойствие, стараясь не вступать в ненужные прения.

Посмотрев на эту картину, наши друзья съехали с основной дороги на тонкую, еле заметную в зарослях кустарников тропинку и отправились к броду, о котором не знал никто, кроме Алкасара.

Через несколько метров дорога оборвалась. Пошел сплошной песок. Лошади стали запинаться, устало кивать мохнатой головой, вращая темно-лиловым взглядом. Алкасар приказал спешиться.

— Все, — сказал он, — дальше пойдем пешком. Тут дорога плохая. Подмыло ее прибоем и речными волнами.

— И долго нам еще идти? — обреченно спросил Одиссей, рассматривая носки своих крохотных ботинок, представляя, какую тяжелую работу придстоит выполнить его карликовым ножкам.

— Нет, — качнул головой колдун, — минут сорок, не больше. Потом брод, река, и мы на том берегу…

Промлчали. Сняли с бедных лошадей тюки с провиантом и отпустили их восвояси. Те никак не хотели уходить, и долго смотрели вслед путникам с берега реки.

А дно оказалось гальчатым. Каждый камешек был скользкий, каждый валун стремился столкнуть, спихнуть идущего в окружающий водоворот воды.

Наконец, когда ужу половина реки была пройдена, старейшина Линг неуклюже взмахнул руками и зашатался, теряя равновесие. Еще секунда, и он со всего маху полетел в бурлящий поток. Каким-то чудом его кафтан зацепился за край острого как бритва валуна, высоко торчащего из воды. Ткань ткачей Твердыни скрипела, тянулась, но держалась.

— Помогите, — отчаянно закричал он, захлебваясь.

— Алкасар тут же бросился в воду, но и его с ног сбил тугой напор воды. Тело колдуна подбросила на камнях, ударила о берег, и река выплюнула его из своих вод вперед куда-то. Темно-синяя вода, обильно украшенная пеной, густо окрасилась кровью.

Теперь жизнь двух войнов оставалась в руках маленького карлика храбреца Одиссея, который самый первый оказался на берегу, и теперь наблюдал за страшной картиной с твердой суши. Он беспомощно замахал руками, даже не представляя чем можно помочь тонущим.

И вдруг вода резко взметнулась вверх высокой пенной волной. Огромная толща вода играючи поднялась до небес и рухнула вниз с огромной высоты, скрыв под собой и Алкасара, и Линга.

— Неет!!!!!!!!! — закричал отчаянно Одиссей, попытавшись броситься в воду вслед за друзьями, но то, что он увидел в следующий миг, его остановило.

Волна, вроде бы уже совсе опавшая, вдруг поднялась из глубин и с ревом превратилась чье-то лицо, искаженное судоргой. Рот был открыт, как будто хотел проглотить весь мир. Рев стал невыносим, карлик закрыл уши, но глаза предательски смотрели вокруг, не желая закрываться. Волна вдруг закрутилась вопреки всем законам физики и выбросила из своего необъятного сине-черного чрева два безжизненных тела. Потом последний раз всколыхнулась и лениво опала, снова становясь в свое нормальное русло. Теперь ничто не напоминало о том, что река вытворяла какие-то секунды назад.

На берегу лежал старейшина Линг. Он слабо шевелился и стонал. Из-под его седой головы текла тонкая струйка крови, но, вот чудо, он был жив. А вот об Алкасаре такого Одиссей сказать не мог. Колдун лежал навзничь на груде битых камней. Его грудная клетка слабо шевелилась, то ли так хотело казаться карлику. Но ни хрипа, ни возгласа из горла ведьмака так и не вырвалось. Руки безжизнено раскинутые представляли собой больше лохмотья кожи, а над головой появилось бледно синее, почти серое сияние.

Карлик не мешкая подбежал к нему. Схватил за голову, приподнял на своих маленьких коленках.

— Алкасар, миленький, не умирай, прошу! Без тебя мы здесь все пропадем. Рур падет… Алкасар… — запричитал маленький шут, но его возгласы резко оборвал Линг, который уже очнулся. Открыл глаза и теперь старыми, водянистыми зрачками, налитыми кровью оглядывал мир. Из его разбитых губ сочилась кровь.