Последний солдат королевы - [138]

Комната опустела. На пороге стоял лишь только художник Василий Аксенов, грустно смотревший, как цветок смерти засыхает и превращается в былинку с ломким стеблем. Слезы сами катились из глаза. Сердце заныло в груди. Он столько лет мечтал увидеть своего ребенка, что не было сил осозновать, что он стакой легкостью его отпустил в один момент. Сдерживаясь из последних сил, Василий проговорил, почему-то обращаясь именно к цветку:

— Прощай, доченька… Я тебя всегда любил.

ГЛАВА 13 «Магдабад»

— Эй, ты! Вставай! — острая боль в боку. Удар пришелся прямо по ребрам, пронзил печень, заставив скрючиться в три погибели. Эдвард поморщился и схватился за ушибленный бок. Он с трудом открыл глаза, разлепив веки. Над ним стоял тюремщик, одетый в довольно дешевый балахон, местами сильно потертый зеленого цвета. Его лицо было замотано до самых глаз каким-то тряпьем. Взгляд надсмотрщика не предвещал ничего хорошего. В руках у него был кнут, которым он слегка бил по голенищу, подгоняя пленника.

— Где я? — разбитыми губами пробормотал Эдвард.

— В главной тюрьме Магдабада, где же еще? — удивился тюремщик.

— Где моя спутница? — спросил Эд с трудом поднимаясь с холодного пола. Окна в тюрьме Магдабада были узкие и маленькие, забранные решетками, чтобы ни один самый щупленький преступник не смог протиснуться сквозь них на волю.

— Она ждет тебя у дверей. Вас желает видеть повелитель, — стражник был немногословен, хмур, давно не мыт. От него несло резким запахом пота и почему-то воняло бараниной. Суворов поморщился.

— А Алих Бей?

— Ты задаешь слишком много вопросов для простого преступника, — хмуро буркнул тюремщик и за шиворот выволок Эдварда из камеры.

Он не соврал. Рядом с дверями действительно стояла Орлинка. Глаза ее мстительно блестели, но видных повреждений не было. Она была всего лишь расстрепана и вымазана глиной, которой в избытке было в Аквилании.

Эдвард улыбнулся девушке и ободряюще подмигнул. Они последовали вслед за охраной куда-то на верхние этажи тюрьмы. Кривые полуосыпавшиеся ступеньки, сделанные из оббоженной глины довели их до большой светлой комнаты, в уцентре которой стоял стол, за которым восседал полный мужчина, одетый в дорогой, расшитый жемчугом пиджак. На груди у него висело несколько огромных орденов с пальмами и перекрещенными мечами, через плечо была перекинута перевязь, на которой красовался шестнадцатипушеченый фрегат. На голове тюрбан из шелковой ткани, прямо над лбом на нем была прикреплена звезда. Лицо хмурое, по самые глаза заросшее густой курчавой бородой. Хитрые узкие глаза внимательно рассматривали вошедших. И еще Эдвард заметил в них какой-то подозрительный блеск, который появился как только сидящий заметил Орлинку, которую разглядел вовсе уж по-хозяйски.

— Я Эмир Шах — правитель Великой Аквилании и Магдабада! — начал мужчина так и не предложив им сесть.

— Эд из Рура— Суворов поклонился низко, но не без достоинства. Все ж таки он когда-то был королевичем, а как не крути, а спесь никуда не делась.

— Ольга из Тагара.

— Оль-га… — проговорил Эмир Шах, сладко причмокивая губами, будто пробуя на вкус незнакомое имя. — Это редкое и необычное имя даже для Рура…

— Мои родители были большие затейники! — Орлинка улыбнулась в ответ.

— А как же у таких родителей родились такие ребята, которые связались с контрабандистами? — взгляд Эмира стал жестким и уставился он именно на Эдварда.

— О чем это вы, уважаемый? — недоуменно вскинул брови Суворов. — Мы не знаем никаких контрабандистов…

— А как же этот грязный прохвост Алих Бей, в компании с которым вас и задержали? — хитро прищурившись спросил Шах.

— Этот милый, доброй души человек просто подобрал нас на берегу вашего государства, когда мы потерпели кораблекрушение. Он дал нам кров, еду и пообещал доставить в ближайший порт, коим является Магдабад, которым вы имеете честь править, — Орлинка умела цветисто и образно выражаться, сказывалась долгая практика, которую она получила будучи в прошлой жизни верховной жрицей храма Единого.

— Да… — Эмир Шах встал со своего места и прошелся по комнате. В его руках появились четки из красного дерева, которыми он щелкал, сопровождая каждый свой шаг. — Значит вы никак не связаны с Алих Беем. Просто плыли из Рура куда-то по своим надобностям, затонули, попав в полосу шторма, а этот прожженный негодяй вас пожалел и пристроил к себе, так?

— Именно так, государь, — Эдвард поклонился снова, выражая всяческое почтение напыщенному индюку, называющему себя великим правителем.

— Тогда вы свободны! Почти… — Эмир Шах вдруг с неожиданной ловкостью для своего брюшка развернулся на месте, оказавшись прямо у лица Орлинки. Провел пальцем по щеке, откинув спавшую туда прядь волос. — Мне придется сначала допросить этого негодяя Алих Бея, а потом принять решение по вам. Думаю, что он будет положительное. Но формальности! От них не деться некуда… Вас накормят и переоденут. Думаю, что допрос Алих Бея не займет много времени.

Эмир Шах позвонил в колокольчик, и на пороге возник давешний тюремщик, который вел от камеры Эдварда.

— Накормите их и подберите им какую-то одежду, — распорядился Эмир, — а мне приведите Алих Бея, я давно хотел с ним побеседовать!