Последний солдат империи - [2]

По роду службы я общался и общаюсь со многими людьми, занимающими высокие государственные должности, и не устаю удивляться тому, что даже среди этих облеченных властью мужей Маслюков производил впечатление Гулливера в стране лилипутов. Конечно, и сейчас есть замечательные министры, глубокие, умные. Но Маслюков вообще – человек отдельный.

Всю свою жизнь он отличался удивительным вниманием к деталям, способностью анализировать и оценивать даже те, на первый взгляд незначительные, явления и события, которые, как правило, остаются незаметными для стороннего наблюдателя. В детстве эта его особенность заставляла родителей думать, что мальчик у них растет какой-то необычный. Например, когда ребенок слышал традиционные «страшилки» о дядьке под диваном, он, прекрасно понимая, что подобное невозможно, тем не менее искренне хотел убедиться – а теоретически мог бы дядя поместиться под диван? И маленький мальчик отрабатывал все варианты, внимательно наблюдая и глубоко анализируя происходящее.

Я не знаю, как появляются такие люди. Что это – генетическая мутация? Ведь Маслюков – абсолютный герой эпохи, образец всех агиток. Его биография – это биография обычного советского человека. Родился в Таджикистане, в многонациональной семье. Отец погиб на войне. Сам Юрий Дмитриевич – блестяще образованный инженер-механик, получивший военное и гражданское образование: окончил Суворовское училище, затем Высшее артиллерийское инженерное училище, после которого, не чувствуя в себе призвания к дальнейшей воинской службе, поступил в Ленинградский механический институт. Работал в оборонном комплексе, пройдя путь от инженера до заместителя министра оборонной промышленности СССР. Без всякого блата добился самых высоких постов в государстве: был первым заместителем председателя Госплана, первым заместителем председателя Совета Министров, затем председателем Госплана СССР и председателем Военно-промышленной комиссии Совета Министров СССР. Параллельно с этим поднимался по партийной иерархической лестнице, став в 1989 г. членом Политбюро ЦК КПСС. Избирался депутатом Верховного Совета СССР и депутатом Государственной Думы РФ, где принимал участие в деятельности различных комитетов и комиссий. В 1992 г. учредил Институт оборонных исследований и стал его руководителем, затем, в 1995 г., возглавил думский Комитет по экономической политике. В 1998 – 1999 гг. занимал пост первого заместителя председателя Правительства России при Евгении Максимовиче Примакове.

Он всегда решал свою судьбу сам и отказывался от самых обольстительных предложений, если они шли вразрез с его принципами. Отличался масштабнейшим государственным мышлением и колоссальной скромностью в быту. Очень ценил дружбу, товарищество, семью. Был абсолютно лишен всякой внешней аффектации, но если зыркнет – даже лишних слов тратить не надо. Не терпел болтунов, при этом не стеснялся осаживать их самым конкретным образом. На заседаниях комиссии Госдумы, когда выскакивающие вдруг из ниоткуда теоретики начинали учить Маслюкова вещам, в которых ничего не понимали, он всегда мог очень вежливо, но твердо сказать: «Простите, но в этом вопросе вы абсолютно некомпетентны». И люди замирали на лету, как мухи, разучившиеся махать крылышками, понимая, что возразить-то нечего – уж больно масштабы личности разнятся.

Человек какой-то совершенно иной силы, иного времени, иной эпохи. Идеальный советский человек. Немодный по нынешним понятиям. За всем этим не сразу виден не просто образ с партийного иконостаса, а настоящий, живой мужчина, любящий, переживающий. Человек, который не только руководил многими важными операциями во время ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС, но и получил там немалую дозу облучения. Может быть, поэтому Юрий Дмитриевич и прожил так недолго – слишком много рисков брал на себя.

Есть что-то, что роднит его с Наполеоном, – возможно, любовь к артиллерии, тяга к точным знаниям, ненависть к приблизительным представлениям. По стилю управления он очень походил на другого выдающегося политического деятеля и организатора производства советского времени, Дмитрия Федоровича Устинова. И сам Устинов испытывал к Маслюкову огромную симпатию – наверное, чувствовал, что этот тогда еще совсем молодой человек далеко пойдет, хотя, повторю, ни о каком опекунстве или блате речь не идет.

* * *

Что всегда поражало в Юрии Дмитриевиче Маслюкове и чего так не хватает подавляющему большинству старых и новых политических деятелей? В первую очередь это совершенно невероятный, титанический масштаб мысли. О Маслюкове вспоминают как о человеке, который мог бегло оценить любой проект и либо одобрить его, либо сказать: «Нет, это не пойдет». По воспоминаниям друзей и знакомых, этим Маслюков напоминал Сталина и Устинова: непонятно было, как он приходил к своим выводам, однако всегда оказывался прав.

Я пытался выяснить, как ему это удавалось, и ответ каждый раз был один: благодаря погружению в среду. Это можно сравнить с актерской профессией: хороший актер погружается в роль, тренирует память и зачастую дословно знает весь сценарий, а свою роль – вообще до запятой. Маслюков, попав в среду оборонки, впитывал информацию как губка, постоянно следил за развитием научной мысли и отрабатывал большое количество вариантов задолго до момента знакомства с конкретным предложением. Взяв какую-то тему, он до конца дней не отпускал ее, продолжая читать специальную литературу, отслеживать, наблюдать. В основе его уникальных знаний лежали глубочайшая проработка и феноменально развитая память. Именно благодаря работоспособности Маслюкова и умению пользоваться первоисточниками и сложился этот потрясающий уровень компетентности. Важно и то, что за свою жизнь Маслюкову доводилось вникать в проблемы, связанные с самыми разнообразными областями человеческих знаний, и этот мощный бэкграунд, помноженный на системность мышления, давал ему возможность быстро схватывать в каждом новом вопросе самое главное и выделять приоритетную цель.