Последний синклит - [8]

— Синклит мудрецов, — пробормотал чуть насмешливо комиссар Брюлей. Он достал трубку, вытащил табак, оглянулся. Обычно все рестораны делились на две неравноценные зоны — небольшую зону для курильщиков и большое помещение для людей, не выносивших даже запаха табака. Но здесь, очевидно, разрешали курить.

Комиссар поднял трубку, показывая ее беременной официантке. Та улыбнулась и кивнула, на всякий случай отходя в глубь зала. Комиссар тщательно набил трубку табаком и закурил.

— Последний синклит, — согласился Дронго.

— Почему последний? — не понял комиссар.

— Последний в этом веке. Да и вообще в нашем тысячелетии, — пояснил Дронго. — Своеобразное подведение итогов нашего времени.

— Возможно! — усмехнулся комиссар. — Мне очень интересно, почему он собрал столько специалистов? Я тоже видел Доула. Он считается непревзойденным мастером расследований в Англии. Я не люблю частных детективов, в них всегда есть что-то от шарлатанов, надеюсь, вы на меня не обидитесь за эти слова, мистер Дронго. За исключением нескольких профессионалов частные детективы только мешают полиции проводить расследования и обычно заняты разоблачением неверных мужей по заказам требовательных дамочек. Но мистер Доул — величайший сыщик. И тем не менее Чапмен решил собрать нас всех.

— Я думаю, что он сегодня объяснит нам, зачем это сделал, — заметил Дронго.

И словно в ответ на его слова в ресторан вошел высокий рыжеволосый мужчина в светло-сером костюме. Он оглядел всех посетителей и громко объявил:

— Через полчаса, господа, мы встречаемся в конференц-зале. Просьба не опаздывать.

Он постоял еще несколько секунд, словно ожидая вопросов, после чего повернулся и вышел из ресторана.

— Интересная встреча, — пробормотал Дронго. Он увидел, как улыбается сидевший чуть в стороне Хеккет, и отвернулся, чтобы не здороваться с этим типом. Комиссар заметил, как он нахмурился.

— Вы не любите Уорда Хеккета? — добродушно спросил Брюлей.

— Терпеть не могу, — признался Дронго.

— Я тоже, — усмехнулся комиссар, — но он не самый худший среди нас. У окна сидит еще один гость. Посмотрите, чуть дальше. Вы видите этого мужчину в белом костюме?

— Он, кажется, араб? — присмотрелся Дронго к полноватому черноволосому мужчине с характерным темным цветом лица. У него были миндалевидные глаза и прямой ровный нос, курчавые волосы, полные чувственные губы.

— Ихсан Абд аль-Хашаб, — вздохнул комиссар, — в свое время его искал по всему миру Интерпол. Потом ему удалось каким-то образом отвертеться. Своего рода гений финансовых авантюр и самых крупных операций по перепродаже оружия. У него своя вилла на Лазурном берегу и большой дом в Париже. Поэтому я его немного знаю. Из-за крупной суммы денег он может удавить лучшего друга. Для него нет ничего святого.

— По-моему, мистер Чапмен пригласил всех, кого только можно было найти, — мрачно заметил Дронго. — А кто этот мужчина, который так сосредоточенно жует свой ужин? Кажется, он заказал для себя отдельное блюдо.

Неизвестный, на которого он показал, сидел, мрачно уставившись в свою тарелку, и прожевывал пищу, запивая ее пивом. Широкий рот, чуть приплюснутый нос, короткая армейская стрижка, большие очки.

— Людвиг Квернер, — пояснил комиссар, — бывший сотрудник западногерманской разведки. Лучший аналитик Западного блока. Говорят, что он обладает феноменальными способностями. На счету Квернера несколько разоблаченных агентов Восточного блока. Впрочем, если вам неприятно, я не буду развивать эту тему.

— Противостояние давно закончилось, — улыбнулся Дронго. — Я слышал о Квернере, хотя никогда его не видел. А кто сидит за соседним столиком? Такой смешной господин с маленькими усиками?

— Анджей Важевский, — пояснил комиссар, — тоже частный детектив. Он поляк, но родился в Бельгии. А в последнее время живет в Латинской Америке. Там его считают почти богом. Или дьяволом. В зависимости от того, против кого он работает. У него своя частная контора. Он, конечно, тоже не шарлатан. Говорят, что у него есть осведомители по всему миру. Я слышал, что он даже связан с ЦРУ, которое помогает ему в его розысках.

— Фантастическая компания! — засмеялся Дронго. — Кажется, я вполне вознагражден за свой визит. Где еще я мог увидеть такое количество знаменитостей?

— Нигде, — мрачно ответил комиссар, выпуская клубы дыма, — но мне это очень не нравится. Сэр Энтони не сделал различий между нами. Словно кто-то продиктовал ему список людей, которых нужно было пригласить. И я очень хочу понять, кто и зачем мог дать ему этот список…

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

В конференц-зале были расставлены двенадцать стульев. Восемь — с одной стороны и четыре — с другой. Все гости, приехавшие в Дартфорд, расселись с той стороны, где стояли восемь стульев, за длинным столом. Рядом с каждым была табличка с его именем и номером. Под первым номером значился Мишель Доул, Он несколько удивленно посмотрел на свой номер, но спокойно сел в первое кресло.

За ним под вторым номером шел Уорд Хеккет. Затем Анджей Важевский. Ему, очевидно, нравился третий номер, и он победно вскинул голову, глядя перед собой. Четвертым уселся Людвиг Квернер. Он даже не посмотрел на соседей. Ему было абсолютно все равно, где и с кем сидеть. Он поправил очки и сел на свое место. Пятым разместился Ихсан Абд аль-Хашаб, покосившийся на своего соседа Кодзи Симуру, который скромно опустился на следующий стул. Седьмым сел Дронго, и, наконец, восьмым разместился комиссар Брюлей. Он единственный из всех остальных проработал всю свою жизнь в полиции.