Последний синклит - [10]

— Простите нас, сэр Энтони, — сказал, переглянувшись с Хеккетом, Важевский, — нам не совсем понятны ваши слова. Что значит, кто убил Роберта? По-моему, все знают, что Роберта застрелила его возлюбленная, мать мальчика.

— Нет, — строго ответил старик, — это не так. Мистер Доул, я прошу вас рассказать присутствующим о вашем расследовании.

Семеро экспертов повернулись, чтобы взглянуть на сидевшего с краю, ближе к старику, Мишеля Доула. Несмотря на свой возраст, он выглядел совсем неплохо для семидесяти лет. Доул кивнул сэру Энтони и, глядя перед собой, начал говорить:

— Сэр Энтони Чапмен не поверил в официальную версию случившегося убийства и спустя два года после рождения мальчика попросил меня расследовать обстоятельства гибели Роберта Чапмена. Мне удалось установить, что мистер Роберт был застрелен в своем имении, в Ричмонде.

Доул говорил сухим ровным тоном, словно читал лекцию собравшимся. Его лицо не выражало никаких эмоций.

— Мне удалось установить, что его возлюбленная никогда не бывала в Ричмонде. Они встречались только в Лондоне. Неожиданно она получила какое-то сообщение, которое заставило ее бросить все дела и приехать в Ричмонд. Ее подруги помнят, что она вела себя как человек, с трудом сдерживающий свои эмоции. Врачи подтвердили, что она была истеричкой, простите меня, сэр Энтони, но я должен отметить и этот факт.

— Продолжайте, — прохрипел старик.

— Она приехала в имение, ворвалась в комнату мистера Роберта, и там произошла трагедия. Вернее, все услышали выстрел. Когда в комнату вбежали люди, она держала в руках ружье и кричала от ужаса. Роберт лежал на полу. Эксперты определили, что смерть наступила мгновенно. Однако я обратил внимание на некоторые детали, которые следователю показались несущественными. Во-первых, ружье. Это было старинное ружье, и обращение с ним требовало определенных навыков, которых у несчастной женщины не могло быть. Но предположим, что выстрел раздался случайно. Такое иногда бывает.

Тогда я обратил внимание еще на один факт. Меня смутили собаки, которые были в имении. У мистера Чапмена — превосходные экземпляры гончих псов. Так вот, они бросились в комнату после выстрела, когда туда уже спешили люди. К счастью, собак отогнали. Вы меня понимаете, господа? В тот момент никто не обратил внимания на этот факт, а ведь кабинет Роберта Чапмена находился на первом этаже. На первом этаже, — подчеркнул мистер Доул, — тогда как животные были в момент выстрела на втором этаже.

Дронго и комиссар Брюлей переглянулись.

— Она ни разу не была в имении, — вспомнил Дронго. Комиссар согласно кивнул. Оба подумали об одном и том же.

— Вот именно, — подчеркнул Доул, — если собаки почувствовали чужого, а они должны были почувствовать его, то несчастная женщина не смогла бы добраться до комнаты Роберта Чапмена и успеть выстрелить. Животные же отреагировали на присутствие постороннего только после выстрела. После, господа. Из этого я сделал вывод, что, во-первых, стрелявший был кем-то из людей, уже бывавших раньше в имении, или, еще точнее, работавших там. Это был знакомый человек, на присутствие которого животные не реагировали. И второй вывод — несчастная Маргарет не была убийцей Роберта Чапмена. Она ворвалась в комнату после выстрела и, увидев отца своего ребенка умирающим на полу, от растерянности схватила ружье. Очевидно, шок был слишком сильным. К тому же она была на седьмом месяце беременности. Плюс некоторая истеричность ее характера. После выстрела прошло несколько секунд, и, когда люди ворвались в кабинет, собаки сбежали со второго этажа. Но слишком поздно: Роберт Чапмен был уже мертв. А у матери его ребенка начались преждевременные роды.

— Интересная сказка, — заметил раздраженно Уорд Хеккет. — Однако для того, чтобы мы поверили в эту историю, нужны конкретные доказательства. Кто может подтвердить, что собаки не почувствовали чужого человека сразу, как только она вошла в дом? Еще до выстрела? У вас есть доказательства? Кто ваш свидетель?

— Я, — громко сказал Стивен Чапмен, молчавший до сих пор. — Обе собаки были со мной, — добавил он, — и я точно помню, что они начали нервничать только после выстрела. После, а не до, — подчеркнул он. — Мой кабинет находится на втором этаже, но присутствие постороннего они бы сразу почувствовали.

— Значит, мы должны сделать вывод, что стрелял кто-то из живущих в вашем имении? — спросил Важевский. У него были редкие темные волосы, небольшие усы и нос, торчавший, словно кнопка, на его круглом лице.

— Вот именно, — ответил сэр Энтони, — еще месяц назад я мог сомневаться в точности расследования, проведенного мистером Доулом, но когда три недели назад попытались убить моего правнука, я понял, что все совпадает. И теперь я точно знаю, что убийца Роберта пытался убить и его сына. И я хочу знать, кто и зачем это сделал!

— А почему не был слышен первый выстрел? — уточнил Важевский.

— Мы проверили ружье, — пояснил Доул, — и оказалось, что старое ружье было хорошо смазано и стреляло не с таким грохотом, как можно было ожидать.

Выстрел скорее напоминал громкий щелчок. Но до того как в кабинет попала Маргарет, у Роберта играла громкая музыка. Это и насторожило всех находившихся в доме. Музыка смолкла, и раздался выстрел, после чего ворвавшиеся в кабинет люди увидели несчастную женщину с ружьем в руках, почти задыхавшуюся от ужаса.