Последний штурм - [15]

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

— Кажется, добрался, — тихонько произнес человек с реденькой черной бородкой на молодом, покрытом капельками пота лице и устало опустился на гранитный валун, но тут же вскочил с него: камень был огненно-горяч, будто его долго нагревали в костре.

Человек вытащил из висевшей на коромысле корзины небольшую циновку, постелил ее на камень и, подозрительно ощупав его, устало опустился. Камень припекал даже сквозь циновку.

— Ну, жара, — проворчал человек, убрал циновку с камня и расстелил ее на земле рядом с валуном. — А ведь только апрель.

Он снял островерхую шляпу, вытер лицо и голову махровым полотенцем, шарфом висевшим на его шее, расстегнул пуговицы поношенной куртки и почувствовал некоторое облегчение. Осмотрелся. Километрах в двух слева виднелся зеленый квадрат. Даже отсюда можно было легко представить, какие большие, старые деревья окружают невидимые строения. Он знал там каждый уголок и рассчитывал скоро попасть туда. А перед ним были тоже хорошо знакомые стены высокого забора, теперь основательно разрушенные. Вот главные ворота, по обеим сторонам которых уцелели тяжелые бетонные прямоугольники с бойницами для пулеметов. А дальше с небольшого холмика, на котором он расположился на отдых, хорошо была видна бывшая военно-воздушная стратегическая база Фусань, лежащая в развалинах. Искореженная взрывами тяжелых бомб стальная взлетная полоса, сильно поврежденные здания штаба базы, электростанции, диспетчерской, складов, жилых помещений. Сохранились остовы сгоревших самолетов. То в одном конце, то в другом опытный глаз замечал оставленные за ненадобностью машины, броневики, бульдозеры, тяжелые грузовики. К моменту эвакуации базы эта техника требовала ремонта, на который из-за поспешной эвакуации не хватило времени. Если бы сейчас вышел кто-нибудь из американских офицеров, причастных к снабжению, он бы мог узнать в этом человеке, присевшем отдохнуть после долгой дороги, того добродушного, словоохотливого поставщика рыбы Фам Ланя, через день приносившего свежих или уже хорошо прожаренных золотистых карпов, пользующихся среди старшего офицерского состава доброй славой. Фам Лань вспомнил, как майор-снабженец пригласил его однажды в свой служебный дом, вел с ним обстоятельную беседу о пожеланиях потребителей его продуктов.

— Понимаешь, Лань, — говорил он, даже не задумываясь над своими словами и не считаясь с элементарной вежливостью и тактом, так глубоко почитаемыми на Востоке, — понимаешь, вьетнамцы не имеют понятия о гигиене. Наши люди не станут и смотреть на самое вкусное блюдо, если ты принесешь его завернутым в банановые листья. Фу, — брезгливо поморщился он, — какая гадость! С такой упаковкой можно подцепить любую болезнь, их у вьетнамцев такой набор, что хватит отправить на тот свет весь гарнизон базы.

— Мы бедный народ, господин майор, — ответил Фам Лань. — Где нам взять такую посуду, какая есть у вас?

— Вот-вот, я и говорю, — бедный и неопрятный. Это нехорошо. Поэтому я хочу помочь тебе. Пойдем-ка на склад.

Майор привел его в большое помещение, где на полках, в ящиках, коробках, в пластиковой упаковке было множество посуды, кухонных машин, термосов, ножей, вилок, ложек и еще таких предметов, о назначении которых Фам Лань не имел представления.

— Джек, — позвал майор кладовщика, — отбери-ка для нашего нештатного повара, — майор улыбнулся своей шутке, — тарелки, судки, термосы, кастрюли, сковородки и всякую другую дребедень, чтобы он не таскал нам свою рыбу в банановых листьях.

Через полчаса Фам Лань уходил с базы, неся на коромысле такое количество всякой всячины, что ее хватило бы, чтобы открыть небольшой магазинчик.

Фам Лань улыбнулся, вспомнив, какое оживление вызвало в отряде разведчиков, которым он руководил, его появление.

— Ну, теперь, товарищ майор, вы можете угодить даже самому Макнамаре, если вас пригласят обслуживать его.

— Мы и так его хорошо обслуживаем, — пошутил Фам Лань, — вон сколько вас работает для базы. Только вот в штат вас пока не зачисляют.

— А вы, товарищ майор, поговорите с командующим базой генералом Райтсайдом, может быть, он это сделает, — пошутил один из разведчиков.

— Не надо торопиться, друзья, — продолжал Фам Лань в том же тоне, — сегодня майор Вуд рекомендовал меня своему кладовщику как нештатного повара базы.

— Когда вас сделают штатным, товарищ майор, вы уж похлопочите, чтобы меня определили мыть посуду или убирать кухню. Я буду очень стараться, чтобы не было ни одного пятнышка, ни одной пылинки.

Майор вдруг посерьезнел, обдумывая внезапно пришедшую мысль.

— А что, лейтенант Дык, твое предложение не такое уж плохое. Если встречу еще раз майора Вуда, попрошу его устроить куда-нибудь своего младшего брата. Как тебя рекомендовать-то, чтобы выглядело правдоподобней?

— Да назовите меня Нам Лань, им ведь все равно ничего не говорят наши имена, а все-таки звучит по-родственному — Фам Лань, Нам Лань…

Фам Лань покорил сердце майора Вуда, когда принес аппетитно приготовленные и хорошо сервированные в новой посуде рыбные блюда.

— Молодец, Лань, — хлопнул он разведчика тяжелой ладонью, — это — то, что понравится всем.