Последний шанс - [11]

— Я получил указания Центра. Нас торопят, — тихо заговорил Мартин, продолжая переставлять шахматы. — Планы испытательного полигона и данные нового ракетного оружия Хеннинга мы должны иметь полностью, любой ценой.

Так или иначе, Клос понимал, что все они, не щадя жизни, обязаны до самого конца войны выполнять свой долг перед родиной. Любое задание они должны выполнить во что бы то ни стало…

— Сообщи Адаму, что гестапо о нём известно, — сказал ему Клос. — И на время прекрати с ним контакты.

— Я уже это сделал. Каковы твои дальнейшие намерения?

— Мне будет нужна Анна, — сказал Клос.

— Ты же говорил, что она должна немедленно покинуть Варшаву и на время скрыться.

— Да, это так, она должна исчезнуть из города утром. — Каждое слово приносило ему боль. Он не имел права подвергать опасности девушку, но должен был это сделать. Только так можно было выполнить задание Центра.

— Я согласна, — сказала Анна.

Клос подумал, что она ещё не представляет себе той опасности, в которую её вовлекают. Она всегда с честью выполняла любое трудное задание и теперь верила в успех задуманной Клосом операции, хотя и не знала ещё, на чём основывается его замысел и какая роль отводится ей…

Раздобыть чертежи фон Хеннинга, касающиеся испытательного полигона и нового ракетного оружия, можно было только через дочь профессора. Эту хитрую, осторожную девушку в очках нельзя было недооценивать.

Бенита и Клос договорились по телефону встретиться вечером. Часы, висевшие на стене, пробили восемь, и тут же послышался стук в дверь.

— Отец приглашён сегодня на приём к своему старому другу, генералу фон Фалькенхейну. Надеюсь, он задержится там надолго. Наконец нам представился случай, чтобы побыть вместе, Ганс, — прошептала Бенита, когда Клос снимал с неё плащ. — Но я всё-таки немного боюсь…

— Чего ты боишься? — спросил Клос, провожая девушку в комнату, где был накрыт ужин.

Бенита бросила оценивающий взгляд на стол и улыбнулась Клосу.

— Боюсь тебя, Ганс, — ответила она, — ты такой интересный и сильный мужчина, а я…

— Зачем ты так, Бенита?

— А ты мог бы забыть хотя бы на этот вечер, что я дочь профессора фон Хеннинга?

— Об этом я даже не думаю, — ответил Клос, поймав себя на мысли, достаточно ли естественно он играет роль влюблённого. — Представь себе, я даже не думаю о том, что тебя охраняют лучше, чем любую другую девушку в Варшаве.

— Так ли это?

— Да, да! — быстро проговорил Клос и усадил её в кресло. Бенита через открытую дверь бросила взгляд в спальню, потом выпила рюмку вина. Клос уменьшил свет и включил музыку. Он пригласил девушку на танго. Бенита танцевала легко, и он почувствовал, как постепенно спадает её напряжение, исчезает насторожённость, глаза из-под очков смотрят доверчиво и ласково. Она нежно прижалась к нему:

— Ты отлично танцуешь, Ганс.

— Ты тоже, Бенита.

— Я танцую редко. На школьных вечерах чаще всего сидела в сторонке, меня почти никто не приглашал.

— Не может быть! — шепнул Клос. — Ты ведь чудесная девушка, Бенита.

Девушка отодвинулась от него, не поверив его словам.

— Неправда! Зачем ты говоришь неправду? Я далеко не чудесная!

— Нет, правда, Бенита, — с жаром уверил он её. — Я понял это ещё там, на вокзале, когда увидел тебя впервые.

— Ты был на вокзале, когда нас встречали?

— Я случайно оказался там, — ответил он тихо и понял, что совершил ошибку. Именно этого не нужно было говорить. Во взгляде девушки вновь появилась отчуждённость.

Клос наполнил рюмки, Бенита снова выпила, однако была уже другой — насторожённой. Он всё время чувствовал на себе её испытующий взгляд.

— Хочешь меня споить? — спросила она.

— А что в этом плохого?

— Да ничего, конечно, ничего. Давай ещё выпьем! — улыбнулась девушка и снова прижалась к нему. — Я редко пьянею. У меня крепкая голова. Правда, Ганс, у меня крепкая голова?

Потом она попросила принести ей стакан воды. Это была одна из возможностей, которую он так ждал. Клосу уже надоело играть роль влюблённого.

Он вышел на кухню, налил в стакан воды и вынул из кармана небольшую таблетку. Это снотворное должно было подействовать через несколько минут.

Клос не предполагал, что Бенита встала из-за стола и через открытую дверь видит, что он делает. Она была почти трезвой и всё поняла.

Когда Клос вернулся в комнату, она по-прежнему сидела на своём месте за столом и держала в руках пустую рюмку.

— Налей мне ещё, — игриво попросила Бенита, — я действительно хочу хоть один раз в жизни напиться.

Клос наполнил её рюмку вином и подал стакан с водой. Она взяла стакан, поднесла его ко рту и попросила:

— А теперь, Ганс, включи музыку.

Он на минуту повернулся к радиоле, и в этот момент Бенита вылила воду в цветочный горшок…

Снова зазвучало танго. Девушка как ни в чём не бывало прижалась к Клосу.

— Ты нравишься мне, Ганс, — нежно прошептала она. —

Нравишься гораздо больше, чем Рупперт. Ты такой красивый и сильный. О, Ганс, — Бенита погрозила ему пальцем, — ты умеешь обвораживать девушек.

Она начала петь, потом вдруг умолкла. Клос в напряжении ждал, когда же подействует снотворное. Но девушка снова заговорила:

— Тебе нравится мой голос? Все говорят, что самое хорошее, что есть во мне, — это голос. Ну, обними же меня, Ганс, поцелуй… Какой ты робкий…