Последний сезон - [7]

— Это не ваша вина, мисс Элстоун. Мне следовало прислушаться к намекам знатоков. Тогда я, несомненно, не строил бы иллюзий.

Они подошли к канапе, которое оккупировала леди Пемберли, разочарованный джентльмен откланялся и направился к приятелям за карточными столами. Ясное дело, он им подтвердит, что мисс Элстоун — бесстыдная кокетка, ей не хватает воспитанности сосредоточиться на джентльмене, удостоившим ее своим вниманием, и она строит глазки следующему партнеру. Потрясенная Кейт чувствовала, как кружится голова и путаются мысли. Странно, но не далее как сегодня утром она представляла себя весьма приятной почти во всех отношениях особой.

— Вот теперь наш танец, не правда ли, мисс Элстоун? — учтиво уведомил виновник ее растерянности, поднимаясь с дивана ей навстречу с такой неохотой, словно жертвенно прерывал живую беседу с Элиан ради отбывания скучных обязательных экзерсисов.

«Как же угораздило этого треклятого мужчину так заблуждаться в своем отчаянном желании жениться на мне, если он уже явно не прельщен перспективой провести со мной эти полчаса?» — мысленно спрашивала себя Кейт, входя в танцевальный круг. Явно предстоящий вальс ему не в удовольствие.

— Так зачем же вы просили меня? — невольно высказалась она вслух и сама испугалась своего голоса. Эдмунд же, шокированный ее вопросом, наконец-таки вгляделся в ее лицо. Его рука скользнула вдоль ее талии, и морозная дрожь окатила спину.

Кейт замерла на мгновение, зачарованно вглядываясь в его глаза, их лучистое тепло растопило скованность и отчужденность, ее тело бездумно и вдохновенно ответило на знакомый призыв, и, как прежде, они слаженно заскользили в интимном парном танце. Так хотелось прильнуть к нему, чтобы весь вечер он кружил ее в своих объятиях. Вместо этого она, как и он, выписывала изощренные па. Шаттлворт отлично танцевал вальс, и грешно было не воспользоваться возможностью поразмяться, кроме того, оба могли спокойно поразмыслить о тех переменах, которые произошли с ними за минувших три года. Его, в частности, особенно занимал ее вопрос. Как вообще получилось, что она высказала эту глупость вслух?

— Вероятно, затем, что вы великолепно танцуете, — наконец решился он, предпочтя не вдаваться в подробности, и чуть насмешливо улыбнулся, ловко предоставив ей возможность самой докапываться до истины, так что ее сердце на мгновение запнулось.

Не потому ли, что некогда он предпочитал ее всем остальным женщинам? Или ему хотелось вальсировать на каждом балу только с ней? Или он скучал по ней все эти долгие утомительные лета и зимы, с тех пор, как они последний раз танцевали вместе, тесно и слаженно, и по иронии судьбы так же тоскует и сейчас, когда их отношения радикально изменились?

— Благодарю, милорд, — чинно ответила она, чуть смутившись. — К счастью, могу вернуть ваш комплимент, нисколько не рискуя польстить вам. Известно, что лорд Шаттлворт всегда был одним из превосходнейших танцоров, к радости высшего света.

— Разве теперь не его очередь радоваться? — Он не смутился, но его сардоническая ремарка только поощрила ее отдаться танцу со всей энергией, чтобы перехватило дыхание и не было возможности задавать вопросы с подвохом.

— Именно, — выдохнула она и решила повременить с дальнейшим разговором.

Гордо подняв голову, Эдмунд легко вел Кейт в танце. Она раскраснелась, когда Шаттлворт чуть крепче прижал ее, чтобы обойти пятно свечного воска, пролившегося на отполированный до блеска пол. Кейт пришлось напомнить себе, что она ищет учтивого и снисходительного мужа, а не распущенного и, верно, требовательного любовника — Шаттлворт никак не претендует на любую из этих добродетелей. Но непослушное тело, вопреки логике, продолжало смущать ее разум. Кейт прилежно игнорировала свои не совсем благородные инстинкты и презрительное молчание Шаттлворта и улыбалась, словно именно от этого зависела вся ее жизнь.

«Эдмунд Джордж Фрэнсис Сент-Эрит-Стэндон-Ворт, не теряйте головы», — мысленно приказывал себе джентльмен, придерживая в танце обольстительно прелестную мисс Кэтрин Элстоун. При этом он старался не раздевать ее взглядом, воображая, как она пылает от страсти, танцуя с ним под задушевную мелодию, разумеется, в более интимной обстановке, вне обозрения сливок общества.

Какое же наказание сулила медноволосая Немезида[3], неотступно следившая за ним, словно впервые увидела в танцующей и говорящей марионетке нечто заманчивое? «Возможно, ради интереса решила приманить поближе гипнотической силой своего пристального взгляда», — размышлял он с нарочито равнодушным выражением лица, словно танцевал ради соблюдения этикета. Однако его своевольная плоть знала: он одержим ею все три года, с тех пор, как впервые заметил. К несчастью, ей тоже известно это, и поэтому, как он ни пытался, ему не удавалось полностью расслабиться и просто наслаждаться танцем с превосходной, элегантной и, очевидно, безразличной к нему партнершей.

Три года назад он был глупым мальчишкой, не умеющим скрывать свои страсти.

Когда она отмахнулась от него, точно от назойливой мухи или докучливого щенка, он велел себе забыть то дурацкое наваждение, как преходящую юношескую прихоть. После чего запретил себе даже мечтать о ней, это стоило многих болезненных усилий. В один прекрасный день он с улыбкой будет вспоминать свою доверчивую молодость. Теперь же он здесь, чтобы подыскать женщину, с которой сможет заключить брак и жить до скончания дней, и эта женщина не Кэтрин Элстоун.