Последний секрет плащаницы - [62]

Внезапно за спиной Жиля раздался голос. Позади него на каменном стуле сидел аббат.

— Я ждал, что вы придете, — спокойным, величественным голосом сказал он.

Боссюэ ничего не ответил. Несколько мгновений они оба хранили молчание, глядя на плащаницу.

— Завораживает, правда? — снова заговорил аббат.

— Да, — с трудом выдавил Жиль, не оборачиваясь.

— Я был уверен, что вы найдете то, что ищете, друг мой. И мне всегда было известно, что ваши намерения чисты. Я прочитал это на вашем лице, как только увидел вас.

— Я всего лишь профессор математики. Парижанин, живущий во власти мирской суеты. Атеист… — произнес Жиль, склонив голову и закрыв глаза. Слезы текли по его щекам и падали на каменный пол.

— Атеист? — переспросил настоятель и покачал головой: — Атеист не станет преклонять колени перед святыней, не сможет так горячо молиться… — Аббат подошел к Жилю, положил руку ему на плечо и, с благоговением глядя на плащаницу, спросил: — Ты чувствуешь, сын мой, какая сила исходит от этого образа?

— Да, — чуть слышно прошептал Боссюэ.

Сердце его неистово колотилось, но в душе было какое-то необыкновенное умиротворение. Вся жизнь пронеслась в этот момент перед его глазами головокружительным вихрем. Жиль не узнавал сам себя. Ему казалось, что он стал совсем другим человеком. Впервые в жизни Боссюэ не мог рационально объяснить, что с ним происходило, но это нисколько не огорчало его. Напротив, он был счастлив. Он обрел в этом монастыре себя самого, свою душу и понял, что ни при каких обстоятельствах не покинет теперь Образ Христа.

Третья часть

28

1997, Мадрид

— Извините, сеньор, пристегните ремень, пожалуйста.

Энрике Кастро открыл глаза и несколько мгновений не мог понять, где находится, пока не увидел приветливое лицо стюардессы, пытавшейся его разбудить.

— Ремень? Ах да, конечно… — Окончательно проснувшись, Энрике пристегнул ремень.

— И столик тоже нужно убрать, — добавила девушка. — Мы приземляемся через несколько минут.

Энрике машинально выглянул в иллюминатор. Внизу уже можно было различить Мадрид, над которым возвышалось полдюжины высотных зданий. Ему уже доводилось раньше видеть эту картину. С некоторой ностальгией Энрике вспомнил, как впервые прилетел в столицу Испании из своего родного Мехико. Как и многие другие важные события его жизни, это путешествие было результатом целой цепочки случайностей. За несколько месяцев до этой поездки Энрике получил степень лиценциата философии и филологии в Национальном автономном университете Мексики — древнейшем и самом престижном учебном заведении страны. В дальнейшие его планы входило написание диссертации при этом же университете. Теперь Энрике даже не помнил, какую тему он тогда для себя наметил. Но в его памяти навсегда остался тот день, когда он явился в секретариат факультета для оформления документов в аспирантуру и, чтобы чем-то заняться в ожидании, пока подойдет его очередь, рассеянно изучал многочисленные объявления, висевшие на доске. Среди них он наткнулся на небольшой листок бумаги, на котором аккуратным почерком было написано, что в этот день должна состояться лекция на тему «Расцвет и гибель ордена тамплиеров». Докладчиком был некий Эдуардо Мартин из мадридского университета Комплутенсе. В то время, более десяти лет назад, Энрике знал о тамплиерах лишь то, что это были монахи-рыцари, игравшие значительную роль в Европе в период Высокого средневековья. Этим его знания и ограничивались…

Воспоминания прервал донесшийся из динамиков голос командира экипажа, объявивший, что самолет заходит на посадку в аэропорту Барахас. Началось резкое снижение, отчего лежавшие перед Энрике бумаги тотчас сползли на край раскрытого столика. Еще секунда — и они рассыпались бы по полу, если бы ему не удалось подхватить их в последний момент. Кастро вытащил из-под переднего сиденья свой чемоданчик и небрежно сунул в него весь ворох бумаг, кроме одной, которую он, повертев в руках, аккуратно положил в карман того же чемоданчика.

В тот знаменательный день, когда Энрике наконец дождался своей очереди, в секретариате ему сказали, что его документы еще не готовы, и попросили прийти попозже, в середине дня. Ужасно раздосадованный, он хотел сначала отправиться домой, чтобы пообедать, но потом решил перекусить в университете: это было разумнее всего, потому что жил он далеко и дорога туда и обратно заняла бы слишком много времени. После легкого обеда в университетском кафе Энрике стал раздумывать о том, чем заняться в оставшееся до открытия секретариата время, и вдруг вспомнил про лекцию о тамплиерах. Она могла оказаться интересной, и в любом случае таким образом можно было неплохо скоротать время. Когда Энрике пришел, лекция уже началась. В аудитории, погруженной в полумрак, было не более дюжины человек. На большом экране в этот момент появился слайд, и докладчик пояснил, что это была гравюра, изображавшая битву при Никее во время Крестового похода 1095 года. На этой лекции Энрике впервые услышал имена основателей ордена бедных рыцарей Христа: Гуго де Пейен, Годфруа де Сент-Омер… Эти люди со временем стали для него более реальными, чем многие из тех, которые его окружали.