Последний сад Англии - [16]
— Да, когда приезжала сюда из Лондона в начале февраля, — улыбнулась я.
— У него талант к розам. Когда мистер и миссис Мелькорт купили Хайбери Хаус, он привез мне несколько сортов. Просил дать ему знать, как его розы приживутся.
— И?
Мистер Хиллок в раздумьи потер рукой подбородок, подергал себя за бакенбарды и успел — до того, как Мистер Годдард, подойдя, остановился ровно напротив нас, — сказать:
— Они растут как сорняки.
— Мисс Смит, мистер Хиллок. Рад видеть вас обоих. Я просто заехал в Хайбери по пути в Уорик, остановился тут, чтобы увидеться с сестрой, по одному делу, но ее не оказалось дома. Мистер Годдард огляделся. — А вы тут все так быстро расчищаете.
— Чем скорее будет создана архитектура сада — его геометрические линии и вольные элементы — тем скорее я смогу начать заняться посадками, — пояснила я.
— Похоже, что-то сажать вы уже начали. — Он кивком указал на тяжелые кожаные перчатки, выглядывавшие из кармана моего рабочего фартука, который я надела поверх длинной коричневой юбки. Перчатки были все в грязи, так же, как и мои грубые садовые ботинки.
— Рядом с теплицей есть несколько хороших кустов будлеи. Я подрезала их, до этого я тоже разок их обрезáла, это для того, чтобы потом при пересадке с ними было проще управиться, — ответила я.
— Когда ж вы начнете посадки? — спросил он.
— В апреле, может раньше, если погода будет благоприятствовать, — сказала я.
Мистер Годдард прочистил горло, кашлянув.
— Хочу извиниться за Хелен. Она то упрекает меня в том, что я трачу время на выращивание роз, то распространяется всем о моей гениальности в садоводстве.
— Да, отношения между братьями и сестрами могут быть сложными, мой брат Адам был бы с этим полностью согласен. А я была бы счастлива сделать все, что в моих силах, чтобы включить некоторые из ваших роз в мой дизайн-проект, — улыбнулась я.
Он приложил руку к сердцу.
— Принять участие в любом из ваших проектов, мисс Смит, сыграть в нем любую, даже маленькую, роль. Это было бы для меня большой честью.
Затем он откланялся и ушел.
Но мистер Годдард напомнил о себе несколькими часами позже. Я уже была дома — сидела, погрузив гудевшие от усталости ноги в солевую ванну с сушеной лавандой, когда услышала резкий стук в дверь.
Быстро обтеревшись и сунув ноги в пару старых шлепанцев, я открыла дверь, а затем, высунув только нос в дверную щель, словно воришка, осмотрелась по сторонам.
На крыльце стояла служанка. Она сделала глубокий реверанс.
— Добрейшего вечера, мисс.
— Здравствуйте. Как вас зовут? — спросила я.
Девица смущенно потупила взгляд.
— Я Клара, мисс Смит.
— Что ж, Клара, чем я могу быть полезна?
— Миссис Мелькорт велит вам прийти на ужин. Если хотите, конечно, — быстро сказала Клара.
Если я хочу. Так это просьба или приказ? Действительно ли ей захотелось пригласить меня? Или это ее муж настоял на том, чтобы мне передали приглашение? Мистер Мелькорт, казалось, был более заинтересован в моей работе в Хайбери Хаус, чем его жена. Будучи дочерью джентльмена, я знала, что леди не имеют обыкновения приглашать к своему столу работниц.
— Пожалуйста, скажите миссис Мелькорт, что я с радостью приду на ужин, — ответила я.
Я уже хотела закрыть дверь, но тут Клара достала из кармана своего тщательно отутюженного пинафора[27] какое-то письмо. — Кстати, мисс, вот что вечерней почтой доставили.
Поблагодарив, я взяла письмо. Девушка сделала глубокий реверанс и в таком виде, полуприсев, стала неловко удаляться прочь по тропинке. Не удивлюсь, если затем, скрывшись из виду, она помчалась на кухню, чтобы поскорее рассказать другим служанкам, что, оказывается, вечером ужинать с хозяином и хозяйкой будет та эксцентричная женщина, даже не удосужившаяся стряхнуть с себя всю дневную пыль.
Печать на конверте я поддела и сковырнула пальцем. Послание было написано прямо на оборотной стороне бумаги, затем сложенной конвертом.
Дорогая мисс Смит,
Надеюсь, вы не сочтете дерзостью с моей стороны, если я приглашу вас посетить мой питомник роз в эту пятницу утром в одиннадцать. Чрезвычайно редко встречаю я кого-то, кто разделяет мою страсть к растениям, и мне следует приветствовать возможность показать вам мою коллекцию.
Мэттью Годдард
Ферма Вистерия, Уилмкот
На мгновение я непонимающе смотрела на письмо. Не сочтете дерзостью? Да что же может быть менее дерзким, чем приглашение поглядеть розы?
Покачав головой, я отложила письмо и пошла вынимать из чемодана платье для ужина, являвшееся, кстати, третьим из моих самых лучших платьев, а также доставать пару туфель, в которых не стыдно было бы показаться у Мелькортов.
Эмма
Эмма встала, уверенно подбоченившись, и оглядела на сухой ров, который когда-то, вероятно, был прекрасным водоемом, испещренным водяными лилиями.
— Нам надо будет его полностью перекопать, заново наполнить водой и переобустроить дно, — проговорила она.
— Не похоже, что тут было какое-то водное сооружение, — сказал Чарли, делая заметку в своем телефоне.
Она нахмурилась.
— Никогда не слышала, чтобы Винсента в своих садах использовала насосы для подачи воды, но без планов…
— …невозможно узнать это наверняка. — Ее друг кивнул. — Ты ж усадила Сидни копаться в их семейном архиве?
Молодой юрист после ДТП становится инвалидом-колясочником. И с головой уходит в мир Интернета: блоги, форумы, соцсети, онлайн-игры. Есть ли шанс у современного молодого человека, заточённого волею судьбы в четырёх стенах, на другой вариант? Какой смысл жизни теперь у него?
В сборнике рассказы о женщинах разных возрастов. Каждая из них совершает маленькие личные подвиги на житейском уровне. На том самом, где нет фотокамер и журналистов, нет психологов и юристов, где решения принимаются своим умом. Жажда жизни, стремление к счастью, ответственность за свой выбор, вера в себя и в лучшее. Как бы ни было плохо — все равно когда-нибудь будет хорошо! Книга рекомендуется к прочтению не только женщинам, но и мужчинам. Ведь счастье не строится в одиночку.
Сюжет этой книги — две линии пути внутри себя (2000—2016 и 1977—1985): Ч. 1 предполагает через проживание текста читателем формирование у него альтернативного взгляда на повседневность и её реальность, а Ч. 2 даёт возможность понять эмоциональную обоснованность предшествующего ухода в невовлечённость и асоциальность.
«…Уже давно Вальтер перестал плакать; Юлиус сидит с газетой у печки, а сын устроился у отца на коленях и наблюдает, как во мне оттаивает замерзший мыльный раствор, — соломинку он уже вытащил. И вот я, старая, перепачканная чашка с отбитой ручкой, стою в комнате среди множества новеньких вещей и преисполняюсь чувством гордости оттого, что это я восстановила мир в доме…» Рассказ Генриха Бёлля опубликован в журнале «Огонёк» № 4 1987.
Четвертый из рассказов о Нике Адамсе, автобиографическом alter ego автора. Ник приходит в гости в коттедж своего друга Билла. Завтра они пойдут на рыбалку, а сегодня задул ветер и остается только сидеть у очага, пить виски и разговаривать… На обложке: картина Winter Blues английской художницы Christina Kim-Symes.
Конец света будет совсем не таким, каким его изображают голливудские блокбастеры. Особенно если встретить его в Краснопольске, странном городке с причудливой историей, в котором сект почти столько же, сколько жителей. И не исключено, что один из новоявленных мессий — жестокий маньяк, на счету которого уже несколько трупов. Поиск преступника может привести к исчезнувшему из нашего мира богу, а духовные искания — сделать человека жестоким убийцей. В книге Саши Щипина богоискательские традиции русского романа соединились с магическим реализмом.
1940 год. Айи Шао – молодая наследница и владелица некогда популярного и гламурного шанхайского ночного клуба. Эрнест Райзманн – еврейский беженец без гроша в кармане, изгнанный из Германии, аутсайдер, ищущий убежища в городе, опасающемся незнакомцев. Он теряет почти всякую надежду, пока не пересекается с Айи. Когда она нанимает Эрнеста играть на пианино в своем клубе, ее неповиновение обычаям вызывает сенсацию. Его мгновенная слава снова сделала клуб Айи самым популярным местом в Шанхае. Вскоре они понимают, что их объединяет не только страсть к джазу… От зажигательных джаз-клубов до бедных улиц осажденного города, «Последняя роза Шанхая» – это вневременная, захватывающая история любви и искупления.
Автор ловко сплетает воедино рассказ Алины, влюбленной молодой женщины, пытающейся наладить жизнь во время Второй мировой войны в Польше, и ее внучки Элис – вечно измотанной матери, изо всех сил пытающейся вырастить сына, страдающего аутизмом, и одаренную дочь. Алина просит Элис поехать в путешествие в Польшу, чтобы уладить какое-то дело, связанное с семейной тайной, которую женщина хранила почти 80 лет. Вопреки здравому смыслу Элис соглашается помочь своей бабушке, оставив детей на попечение мужа.
Лето 1939 года, нацистские войска уже готовят нападение на Европу. В это тяжелое время Грейс Беннет приезжает в Лондон, о котором мечтала всю свою жизнь… Но вместо ярких городских улиц ее встречают плотно задернутые шторы окон – город гото¬вится к войне. Не так Грейс представляла себе городскую жизнь. И уж тем более она не ожидала, что ей придется работать в пыльном и старом книжном магазинчике в самом центре Лондона. Да и кому нужны книги сейчас! Но во время ночных налетов, под звуки взрывов, Грейс осознает настоящую силу слова, что способно объединить людей даже в самые темные времена.
Австрия, тридцатые годы. У старого часовщика и его супруги растут три дочери, которых отец прозвал «сестрами Эдельвейс»: работящая и приземленная Иоганна, умная, застенчивая Биргит, которая помогает отцу чинить часы и в этом видит свое призвание, и очаровательная Лотта. Как бы ни была счастлива и беззаботна жизнь сестер, наступают темные времена. Теперь им придется рискнуть всем, чтобы спасти страну, которую они любят всем сердцем. Но даже в полной темноте могут прорасти мельчайшие семена любви и надежды.