Последний сад Англии - [13]

Бэт не смогла удержаться и вытаращилась на живот Рут.

— Выпнули?

— Ну, ты и гусыня, это не из-за беременности или чего-нибудь эдакого! — захохотала Рут. — На базе я сильно набралась и угнала у одного офицерчика машину. Хотела выехать на трассу и погонять-поразвлечься, я хоть и была пьяная, но не в стельку, вполне бы могла рулить, но вместо этого врезалась в ворота, машину разбила. Дура была, да. После такого ни в одно из вспомогательных женских подразделений не берут. Лучшим выходом из всей этой кучи дерьма для меня оказалось стать лэнд герл. Везде призывают, мол армия ждет тебя, но ни одна женщина не жаждет, чтобы ее призвали в армию.

— И ты теперь застряла тут, — сказала Бэт.

— Только до тех пор, пока не найду кого-нибудь, кто на мне женится, впрочем, этого недостаточно. Еще мне надо залететь, вот тогда они точно отпустят меня и позволят демобилизоваться.

— Такую затею тебе быстренько провернуть не удастся, — сказала Бэт.

— А что насчет тебя? Есть у тебя любымый? — поинтересовалась Рут.

— Вообще-то есть. — Бэт подумала о том, как же странно это звучит.

Рут перекатилась на живот и ухмыльнулась:

— Давай рассказывай.

Бэт перевела дух.

— Его зовут Колин. Он вырос на ферме, соседней c фермой моих родителей. Когда я переехала в Доркинг, мы стали переписываться. Это было глупо, правда — нам было по десять лет только — но восемь лет спустя мы все еще переписываемся.

Все еще переписываемся, но уже как… влюбленные? Она и сама не поняла, как это случилось. Просто в один прекрасный день, после Рождества, когда Бэт в доме своей тетки ждала, пока пришлют повестку в Земельный корпус, Колин позвонил.

— Я все обдумал. Мы нравимся друг другу, так ведь? — спросил он тогда.

— Конечно, нравимся. Мы же дружим тысячу лет, — ответила она, смеясь.

— Ты будешь моей девушкой?

Она выронила телефонную трубку, едва успев поймать ее, пока та не разбилась об пол. — Что?

— Подумай об этом. Ты скоро уезжаешь на трудармейские сборы. Меня посылают на фронт в Италию через несколько дней. Не лучше было бы, если бы у нас обоих был кто-то, кто бы нас ждал? — спросил он.

— Но, Колин, мы почти не видимся.

— Но мы же пишем друг другу. Мы разговариваем по телефону иногда, — парировал он.

— Ты правда меня любишь? — спросила она.

— Больше, чем какую-либо другую девушку, которую я когда-либо встречал, — сказал он. — Кроме того, кто полюбит такого простого фермерского сына как я, если не девушка, которую я знаю всю свою жизнь?

К ее сомнениям добавилась жалость.

— Это же смешно, Колин, и ты это знаешь. Ты привлекательный мужчина.

Но, несмотря на ее возражения, к тому времени, когда она повесила трубку, вышло как-то так, что у нее был миленок.

— У тебя есть его карточка? — спросила Рут.

Бэт открыла свою сумку и достала фотоальбом, который она, упаковывая свои вещи перед поездкой, бережно положила поверх стопки одежды. Вынула из альбома фотокарточку, на которой был заснят Колин — в военной форме, пышущий здоровьем, но все еще совсем чужой для нее.

Рут придирчиво стала разглядывать фотоснимок с видом такого знатока, что Бэт зарделась.

— Симпатичный, — в итоге объявила Рут. — В каком он полку?

— Полк Восточного Суррея, первый батальон.

— Где он сейчас?

— Где-то в Италии. Он не может рассказать ничего подробнее, только это.

— Должно быть, это приятно — знать, что где-то есть мужчина, который ждет твоих писем, — сказала Рут с легкой завистью. — А я намерена прибрать к рукам кого-нибудь какого-нибудь летчика, пусть только приземлится! Тут, рядом авиабаза, недалеко от Хайбери Хаус.

— Что такое Хайбери Хаус?

— Они что, получается, тебе еще не рассказали?

— Нет.

Рут ухмыльнулась.

— Тогда, думаю, будет лучше, если ты сама все узнаешь.

Когда на следующее утро в полпятого на прикроватной тумбочке зазвенел будильник, обе девушки еле проснулись. А к пяти утра они были уже одеты и заканчивали завтракать за большим кухонным столом Миссис Пенворти. В полшестого мистер Пенворти преподал Бэт первый урок, каково это быть лэнд герл.

Они возили на поля навоз — грязная, дурно пахнущая работа! — которая не делалась легче даже благодаря трактору, которым управлял мистер Пенворти. Утро еще не кончилось, а резиновые сапоги Бэт, выданные ей при зачислении в женское подразделение Земельного корпуса, были полностью в навозе, а ее бриджи были грязными уже выше колен. Пришлось скинуть с себя все то, что она навздевала в то утро перед выходом на улицу — два шерстяных джемпера, жакет поверх них, — и остаться в исподней рубахе. Между большим и указательными пальцами на правой руке черенок вил натер ей мозоль до волдыря.

Самое странное заключалось в том, что несмотря на все неудобства Бэт это нравилось. Быть на открытом воздухе. Вдыхать холодный, колкий воздух с резким запахом навоза. Мышцы у нее горели, но мистер Пенворти разрешил отдохнуть. И они все долго стояли, заворожено глядя на то, как из-за голых, еще безлиственных крон деревьев, росших на краю поля, всходило солнце. Бэт чувствовала себя полной жизни, а еще, впервые за долгое время, знала, что приносит пользу.

Рут же была несчастна.

— Можно, мы остановимся в одиннадцать на перекус