Последний рейс "Лузитании" - [43]

Рулевой Хью Джонстон выкрикнул нараспев:

- Два-а-а-дцать пя-ять градусов! - и с этого момента медный грузик креномера быстро пошел вправо.

Тернер наблюдал за рулем и индикатором крена со все более мрачным выражением. Наконец он решительно сказал своему рулевому:

- Спасайся!

Джонстон оставил руль и устремился на правое крыло мостика за спасательным кругом. «Пройдет совсем немного времени, - подумал он, - прежде чем меня смоет с судна». Он никогда не знал никого столь же «холодного», как капитан Тернер.

Радист Лейт, взмокший от пота, без устали передававший сигнал SOS, знал, что судно тонет, но только крепче вцеплялся в передатчик. В неистовстве он изменил свой призыв:

Присылайте помощь быстрее. Опасно кренюсь!

Вальтер Швигер также знал, что все это не может продолжаться долго. В 2.25 пополудни (в 3.25 по часам подводной лодки) он отметил:

Похоже, что судно продержится на плаву совсем немного. Погрузился до 24 м и следую в море. Не мог выпустить вторую торпеду в это скопище людей, пытающихся спастись…

Снаружи радиорубки с ее выступающими изоляторами и проводами Оливер Бернард заканчивал расшнуровывать свои ботинки. Он считал, |что находится здесь практически один, но, подняв глаза, увидел в дверях радиорубки старшего электромеханика Хатчинсона, говорящего с Лейтом.

- Что нового, Боб? - спросил Хатчинсон Лейта.

Не успел Лейт ответить, как подбежал балансируя, чтобы не упасть, один из механиков:

- Водонепроницаемые двери в порядке, совсем в порядке. Не волнуйтесь, - сообщил он Хатчинсону.

Как только механик двинулся дальше, трое мужчин уставились друг на друга. Электромеханик попытался успокоить Бернарда, сообщив ему, что множество судов на подходе.

Актер оглядел горизонт и, не заметив никаких признаков других судов, ответил:

- Меня это не интересует. Я не могу проплыть и ярда.

Внутри радиорубки Боб Лейт встал и подтолкнул свой вращающийся стул в сторону Бернарда, пояснив, что за это можно будет держаться.

- Не годится даже для мельничного колеса, - заметил Бернард.

Мужчины улыбнулись, а стул проехал вниз по наклонной палубе и стукнулся о поручни правого борта. Бернард обнаружил, что стало совсем трудно стоять. Крен угрожающе увеличился, а нос судна почти погрузился.

Радиооператор прекратил подачу сигналов бедствия, затем достал маленький фотоаппарат и, неуверенно сохраняя равновесие на коленях, сделал снимок.

- Какое впечатление это произведет! - прокомментировал он, обращаясь к Бернарду.

Мужчины осмотрелись. На расстоянии около одной мили от судна они различили одну спасательную шлюпку, идущую в сторону ясно видимого берега. Им показалось, что в этой шлюпке находились матросы, которые гребли, дама, дети и офицер. Солнце играло на золотых нарукавных нашивках офицера. Бернард, электромеханик и радист переглянулись с горестным взаимопониманием. Настало время и для них покинуть судно. Все трое как бы по молчаливому соглашению направились к поручням правого борта, скользя по палубе.

Бернарду показалось, что «Лузитания» близка к тому, чтобы опрокинуться и унести с собой всех, кто еще оставался у нее на борту. Он вцепился в поручни трапа, съехал по ним вниз с наружной стороны и приземлился на шлюпочную палубу, повернувшись при этом лицом внутрь. Ботинки на резине, которые еще были на нем, предохранили его от падения кувырком.

Край палубы, когда он соскользнул к нему, находился вровень с водой. Спасательная шлюпка, плавающая рядом, удерживалась талями только одной шлюпбалки. Он узнал в ней шлюпку N 2, из которой пассажиры вывалились в море. Сейчас ею завладели новые люди, и Бернард бултыхнулся в шлюпку прямо через их головы. Очутившись в шлюпке, Бернард помог находившимся в ней людям. Вместе с Д. А. Томасом он помог сесть в шлюпку какой-то женщине и задержал молодого парня, который делал отчаянный летящий прыжок.

Тросы со шлюпбалки удерживали шлюпку у борта «Лузитании» и могли увлечь ее на дно. Кто-то вовремя достал топор и перерубил тали. Едва устранили эту угрозу, как нависла новая, намного большая опасность. Лайнер накренился так сильно, что шлюпка оказалась захваченной одной из стальных оттяжек дымовой трубы. Труба нависла над крохотной шлюпкой, готовая сорваться с места и придавить всех, как мух, или в лучшем случае накрыть их всех площадью, достаточно широкой, как лирически описывал рекламный проспект, для того чтобы «через нее мог проехать экипаж, запряженный лошадьми».

Все объединились в отчаянном усилии, которое наконец увенчалось высвобождением шлюпки из-под прошедшей на волосок от нее оттяжки трубы.

В это время огромный лайнер медленно скользил прочь от них вниз на глубину. Казалось, судно решило затонуть буквально под ними, подобно чудовищной рыбе, изогнувшейся перед тем, как опять погрузиться в пучину.

В этот момент рулевой Хью Джонстон был поднят водой с правого крыла мостика, подобно пловцу, подхваченному течением, которое смывает все на своем пути. Он чудом миновал выступающие вентиляторы, тросовые оттяжки и штаги, поручни и другие препятствия.

На другой стороне мостика, которая тоже почти полностью омывалась водой, находился Тернер. Он бросил быстрый взгляд на часы - было 2.28 пополудни. Значит, прошло точно 18 минут с того момента, как «Лузитанию» торпедировали. Он считал, что остался последним человеком на судне, хотя это было не так, и что уже через несколько мгновений ему нечем будет командовать.