Последний реанорец. Том V - [52]

‒ Вихревая гильотина…

На глазах у всех зрителей тело Астора превратилось в нашинкованную груду мяса и сделав несколько шагов вперед под кровожадные крики публики, я с пренебрежительным и презрительным видом подобно мусору отбросил голову Кирка в сторону вип-ложи Амерской Империи.

‒ Забирай. Это твоё. Я весьма великодушен…

И развернувшись, медленно побрёл обратно в зону претендентов Российской Империи.

Более здесь делать нечего.

‒ ПРЕСВЯТЫЕ ОТЦЫ ИМПЕРАТОРЫ!!! Это не бой и даже не бойня! ЭТО КАЗНЬ! Неужели это и есть месть Российской Империи?! Так или иначе Кровавый Лазарь вновь победил в своей беспощадной манере! Действительно ли он магистр?!

А толпа человеческой массы ему в этом лишь потворствовала.

‒ КРОВАВЫЙ ЛАЗАРЬ!

‒ КРОВАВЫЙ ЛАЗАРЬ!

‒ КРОВАВЫЙ ЛАЗАРЬ!

‒ Кровавый Лазарь, значит? Да будет так. Мне нравится… ‒ тихо шепнул я себе под нос, с равнодушной улыбкой на губах, и обернувшись медленно назад, встретился взглядом не только с холодным взором императора амеров, а также со скопом мрачных глаз своих будущих противников из стана западных архимагов. ‒ На всё воля Бездны…

Глава 16. Окончание третьего дня и затишье перед бурей…

Пока мужчина медленно поднимался по магическому помосту, на его лице не было и следа радости, либо довольства. Даже маломальской тени тщеславия не промелькнуло на губах или же в глазах. Ничего. Полное и беспросветное равнодушие и холод. Словно он был вытесан из куска каменной глыбы. Будто он был не посреди стотысячной арены, а всего-навсего прогуливался по саду в своей усадьбе.

Как бы то ни было, но Романова должна была признать, что ей импонировал такой кровавый подход, но еще большее удовольствие она получила, когда наблюдала за столь жалкой смертью того, кто посмел истязать её брата и тотальным унижением Империи Амеров.

Неужели… та женщина во мраке была права? И эти видения не просто сны? И она зря попыталась таким образом достучаться до Захара… или же… Зеантара?

Уже у самого входа в зону претендентов Российской Империи Лазарев медленно обернулся к арене и, проследив за его взором, Виктория, как и Алина с Прасковьей смогли понять, что тот просто смотрел на зашевелившуюся западную элиту.

Но война взглядов длилась недолго. Всего пару секунд. Несколько же мигов спустя барьер за парнем захлопнулся и тот в своей излюбленной ленивой и расслабленной манере под взглядами присутствующих девушек и Голицына спокойно умостился на стальные перила, а затем просто-напросто прикрыл глаза.

‒ Великолепная победа, ваше преблагородие, ‒ тихо отозвался княжич Голицын под приглушенные крики толпы, которые просачивались даже сквозь множественные пологи тишины. ‒ Думаю, будь его высочество здесь, он бы высоко оценил ваши старания.

На безмятежном лице у молодого человека впервые промелькнула слабая, но довольная улыбка, а следом тот просто кивнул и медленно открыл глаза, словно за эти мгновения тишины в душе у Лазарева что-то произошло.

‒ Надеюсь… ‒ оторвав взгляд от арены, тот перевел его на великую княжну. ‒ Желание исполнено, ваше высочество.

‒ В очередной раз убеждаюсь, что на вас можно положиться, ‒ тихо проговорила Виктория, склонив голову. ‒ Примите мою глубочайшую благодарность. Я этого никогда не забуду.

‒ Ты бы хоть порадовался, а то прямо-таки как ледышка, ‒ негромко, но с явным довольством обронила Прасковья, переглядываясь с Алиной.

‒ Нечему здесь радоваться, ‒ пожал плечами Захар с насмешливой миной. ‒ Астор не более чем отброс в моих глазах.

‒ Если архимаг третьей степени в твоих глазах отброс, то что уж говорить о нас, магистрах, ‒ с лёгкой обидой заметила Потёмкина.

‒ В моих глазах вы весьма импозантные боярышни с большим будущим. Возможно, три года спустя кто-то из вас будет сражаться на этой арене, ‒ мгновенно отозвался парень с тёплой улыбкой на губах, введя в лёгкое замешательство всех девушек. ‒ Правда, говорил я сейчас не о его силе, а о самом Кирке. Малефицизм — скользкая тропа и многое зависит от самого одарённого. Люди со светлыми и относительно добрыми намерениями и посылами не смогут стать малефиками. Призвать демона отнюдь не рядовое дело. Надеюсь, ты понимаешь, о чем я говорю.

‒ Хочешь сказать он зло во плоти? ‒ приподняла брови заметно смутившаяся Прасковья.

‒ Для многих прямо сейчас я тоже зло во плоти, ‒ хохотнул весело Лазарев. ‒ Но между мной и уже покойным Астором есть небольшая разница. Если я не ошибаюсь, проклинателей готовят с детства и, убив его, я загубил немало трудов толпы амеров, лишив их потенциально могущественного столпа в отдалённом будущем, но разговор сейчас не об этом. Когда убивает малефик, то кроме упоения своей силой и получения удовольствия от причинения боли и гибели он не чувствует более ничего. Это и есть та самая питательная среда для их будущего развития. Именно поэтому я и сказал, что Астор отброс.

‒ Тогда, что чувствуешь ты, когда убиваешь других, Зеантар? ‒ тихо спросила Алина, сделав несколько шагов к парню и остановившись подле него. ‒ Неужели тоже упиваешься силой и получаешь удовольствие?

После вопроса Трубецкой ухмылка у Лазарева стала шире некуда и тот отрицательно покачал головой.