Последний пожар - [38]

Перед вступительными экзаменами, поехали абитуриенты в центр столицы попить пива, но вспомнил Вадим, что видел объявление о встрече с психологом, которого пригласила экзаменационная комиссия. Предложил ребятам забежать в институт. Молодая женщина учила, как нужно отвечать на вопросы экзаменаторов. Это было удивительное откровение, которое заставило присутствующих задуматься о своих знаниях, забыв о пробелах. И даже английский Вадим сдал, хотя в аттестате стоял прочерк. В вечерней школе не было преподавателя иностранного языка, но он учился в большой светлой школе имени Горького городе Белокаменске. Вадим хорошо переводил тексты, хотя не знал грамматику, отвратительно читал. Ему нравилось расшифровывать чужие фразы. Англичанка прочила ему иняз, но Вадим чувствовал, что это не его жизнь.

Много раз мысленно благодарил ту женщину, которая рассказала, как выходить из трудных ситуаций, возникших на жизненных экзаменах. Потом, организовав киностудию, будет рассказывать кружковцам, как сдавать экзамены и зачёты, и не сдаваться.

«Где видел эту милую тётку. Мы вроде где-то встречались раньше», – думал Вадим, машинально сплетая многословие своего ответа. Он сделал две недоговорённости для того, чтобы Анна Васильевна могла задать ему вопросы на уточнение положений. Это была уловка, придуманная им. Чтобы преподаватели не мучились, какой задать вопрос студенту, чтобы ответил; нужно пропустить в ответе важные детали, которые нужны, а без них ответ будет, но не достаточно полным.

Анна Васильевна потребовала уточнить, добавить, углубить. Бабушкин, как рыбак, подкинувший наживку крупной рыбе, принялся пространно углублять свой ответ. Она поняла, что провёл её. Студент прекрасно знает ответ, а теперь, отвечая на вопрос, вновь искусно тянет время. Руднева остановила его тирады, примеры и сравнения. Так учила незнакомая психолог. «Если вы забыли то, что происходило в Англии, расскажите о Франции, как бы сопоставив политику двух государств, ведущих столетнюю войну. Никогда не говорите, что не знаете, что забыли. Показывайте свои знания в интересном и содержательном рассказе, но связывайте с тем, что написано в билете. Ведь что-то вы знаете. Выковыривайте из своей памяти изюминки знаний. Складывайте по кирпичику, соединяйте, делайте выводы».

Вадим, как сыщик, вытаскивал из тесных закоулков памяти иногда удивительные знания. Перед экзаменом по истории увидел у начитанного паренька новенький альбом с репродукциями художника Верещагина. Он внимательно рассмотрел все страницы, прочитал биографию, хотя что-то помнил, что-то слышал, видел по телепрограмме. Вопрос попал такой простой, такой знакомый; Вадим накануне листал учебник, ведь прочитал, но не переварил, не запомнил. И тогда вспомнил картину «Апофеоз войны» – груда черепов на песке. С воодушевлением стал рассказывать о картинах великого художника. Преподаватель оживилась – студент сдавал историю, но заговорил о живописи; с интересом смотрела на провинциала, задала вопросы, касающиеся биографии Верещагина. Вадим начал подробно сообщать всё, что отпечаталось в его памяти. Кандидат исторических наук любила живопись, остановила будущего студента и потребовала сообщить, как погиб мастер. Оборвала вновь, развёла руками, улыбаясь спросила, – что поставить? Бабушкин оторопел. «До «отлично» не хватает системы знаний, а «хорошо» – будет справедливо». Историк взяла экзаменационный лист. Они поблагодарили друг друга.

– Что? – спросил Тишков, когда Бабушкин вышел из аудитории. Вадим подал лист. Мишка удивился. Вадим взглянул в свой документ и увидел: «отл.». Воскликнул: «Не ожидал».

…Когда очередь дотянулась до третьего вопроса, Вадим достал платок, чтобы провести им по лбу, изображая утомление, в это время высокая дверь аудитории слегка дрогнула, приоткрылась и Марусина очаровательная головка возникла в трещине между дверями. Девочка степенно подошла к матери, что-то очень тихо сказала, а потом обошла стол, встала около Вадима и ласково посмотрела на мать.

– Что вы так волнуетесь? – укоризненно проговорила Маруся, заглядывая в его записи. Студенты оживились. – Я вас буду ждать в актовом зале. Договорилась с вашей кафедрой заочной. Я сыграю пятую симфонюшку «Дождик счастья».

– Мария. Не отвлекай моих студентов, – очень строго сказала Руднева. – Продолжайте, Бабушкин.

– Я переживаю за него, а он сбивается, потому что боится тебя, мама.

– Ничего он не боится. Он не читал роман, а хочет выкрутиться…Позвони деду, пусть тебя отсюда заберёт, – тихо говорила Руднева, стараясь выглядеть суровой и отрешённой.

– У меня с твоим Бабушкиным возникли неотложные дела. Позвоню попозже.

– Поволнуйся и за меня, – попросила Маша Ермолович, фельдшер-акушер из крохотной белорусской вёски, пишущая для детей. Вадим и Маша в одном семинаре. Она растерялась, когда Бабушкин предложил опубликовать несколько рассказов в газете, где работает. Неделю раздумывала добрая женщина, мать четырёх мальчишек, Отдала Вадиму только один крохотный рассказец, сказав, над остальными нужно ей работать. Бабушкин пытался возражать, но Маша не стала его слушать. «Ты там начнёшь править по-своему, а я это не люблю».