Последний поворот на Бруклин - [84]

***

Почти все вечеринки в жилом комплексе уже закончились, и свет горел лишь в окнах тех квартир, где устраивались платные вечера, на которых гости играли в кости и в карты, а хозяин получал долю с выигрыша и подавал пиво по тридцать пять центов за банку, джин по шестьдесят центов за порцию, вино по тридцать центов стакан, бутерброды по пятьдесят центов, а на ужин — очень вкусного цыпленка с рисом и картофелем за полтора доллара. Время от времени кто-нибудь, перебрав спиртного, обвинял кого-нибудь в шулерстве и затевал ссору или доставал нож, но хозяин неизменно оказывался проворнее и успевал спасти положение при помощи резкого легкого удара маленькой дубинкой по голове, и потому все обходилось без серьезных инцидентов. В остальных местах комплекса было темно и тихо — шум поднимали только редкие пьянчуги да жертвы уличного грабежа, которые, придя в себя, обычно истошным голосом звали копов, но в выходные такое случалось не больше одного-двух раз за ночь и никого не беспокоило. ВИННИ С МЭРИ ПЕРЕСТАЛИ ПРЕПИРАТЬСЯ, А ПЕРЕД СНОМ ВИННИ В КОНЦЕ КОНЦОВ РАЗДВИНУЛ ЕЙ НОГИ И ПОСТАВИЛ ПИСТОН, И ТЕПЕРЬ, ШУМНО ВОРОЧАЯСЬ НА КРОВАТИ СО СКРИПУЧИМИ ПРУЖИНАМИ, ОНИ СПАЛИ ПОД ЛИКОМ БОГОРОДИЦЫ; Люси с Луисом уже давно уснули, отвернувшись друг от друга — непослушное тело Люси было по-прежнему напряжено, а Луис ворчал во сне; Майк ворочался и бурчал что-то во хмелю, но Айрин в конце концов заснула; Ада уснула, поцеловав на ночь фотографии Хайми и Айры и протянув руку к пижаме, лежавшей с другого края кровати; а Нэнси отошла ко сну, так и не раздевшись и не убрав руку с промежности; и даже старине Эйбу было в конце концов разрешено немного поспать.

***

Эйб неохотно проснулся из-за того, что у него начал вставать конец. Еще не продрав глаза, он почувствовал, как что-то легко касается его бедер и живота. Он приподнял голову и увидел, что Люси отсасывает у него, поглаживая его большими сосками своих сисек. Заметив, что он пошевелил головой, она поднялась, уселась на его конец и принялась вращать задницей, улыбаясь Эйбу, и с каждым круговым движением глаза у него стали раскрываться шире. Не слезая с хуя и продолжая усердно вертеть бедрами, она наклонилась, взяла со стола две сигареты, одну сунула себе в рот, другую — Эйбу, потом закурила и дала прикурить ему. Хочешь выпить, неподражаемый любовничек? Эйб покачал головой, непроизвольно двигаясь аккурат в темпе и ритме ее вращательных движений. Он несколько раз затянулся сигаретой, потом погасил ее и принялся ебаться сосредоточенно…

***

Солнце взошло за деревьями улицы Гаунус-паркуэй, осветив покрытую нефтяной пленкой воду канала Гаунус и красные кирпичные стены жилого комплекса. Церковные колокола возвестили о начале утренней службы. Ада полюбовалась некоторое время видом из своего окошка и пошла готовить завтрак; Луис встал, намереваясь как можно раньше выйти из дома и поехать покататься в одиночестве; Айрин проснулась раньше Майка и лежала в постели, слушая его бурчание и гадая, в каком настроении он проснется; ВИННИ ВСТАЛ ПЕРВЫМ, КРИКНУЛ ДЕТЯМ, ЧТОБЫ ОНИ НЕ ШУМЕЛИ: ПОНЯТНО? — И СТАЛ ЗА РУКУ СТАСКИВАТЬ МЭРИ С КРОВАТИ, ВЕЛЕВ ЕЙ ВСТАВАТЬ; Нэнси проснулась, почесала промежность, потом понюхала палец и крикнула детям, чтобы они заткнулись. Когда старина Эйб пришел домой, дети сидели за столом, кричали и ели, и он велел им помолчать — ему хотелось спать, и он, пошатываясь, с покрасневшими, слипающимися глазами, направился в спальню. Он аккуратно разделся, повесил одежду на вешалки, надел сетку для волос и лег. Нэнси вошла, прилегла рядом и принялась щекотать ему задний проход. Посмеявшись над ней, он ее отпихнул, велев уёбывать и оставить его в покое. Она сказала, что не уйдет, что хочет хоть одну палку да получить, тогда Эйб ударил ее наотмашь и велел пойти засунуть себе банан, и она обозвала его никчемным черномазым ублюдком, а он засветил ей кулаком прямо в гнусную харю, свалив ее с кровати, велел проваливать, чтоб, мол, жопой твоей здесь не пахло, женщина, а не то я тебе все кости пересчитаю, — и выкатил ее из комнаты. Она доползла до кухни, ухватилась за край раковины и, по-прежнему громко обзывая его черномазым ублюдком, с трудом поднялась на ноги, потом сунула голову под струю холодной воды. Подошла дочь, чтобы оказать ей помощь, а Нэнси все продолжала кричать, потом расплакалась от всей этой безнадеги, и дочь сказала ей, что плакать не надо: Иисус любит нас, мамочка. Нэнси велела ей отъебаться от нее и проваливать.

Эйбрахам спал.

ПОСЛЕДНИЙ ПОВОРОТ К СЕБЕ. Послесловие

ИСТОРИЯ

История книги известна. Хьюберт Селби-младший родился в Бруклине в 1928 году, в 15 лет он бросил школу и отправился служить на торговый флот, где его свалила болезнь — туберкулез. Десять лет будущий писатель провел в больницах, его признали неизлечимым и отправили домой умирать. Но умирать он отказался, средств к существованию не было. И Селби принял решение, изменившее весь ход литературы того времени: «Алфавит я знал. Может, получится стать писателем? » Так он начал записывать все, что помнил о Бруклине. Книга, писавшаяся под названием «Королева умерла», через шесть лет еженощного упорного труда над словом превратилась в роман «Последний поворот на Бруклин» (1964). Прочтя рукопись, Аллен Гинзберг предсказал, что «она взорвется адской ржавой бомбой над Америкой, но читать ее будут и через сто лет».