Последний полет - [5]

— Отказаться? Когда мне осталось всего пять месяцев до категории А, удвоенного оклада и повышенной пенсии? Да мне и никогда не хватит здравого смысла выйти в отставку: первый О'Лири был тупоголовым романтиком, а по мужской линии наш род не прерывался. Одного из моих предков разорвало на части в стратосфере в те времена, когда хотели полететь на Луну с помощью жидкого кислорода; другой сто пятьдесят лет назад был штурманом Второй венерианской экспедиции, — той самой, которая упала на Солнце. Наука совершенствуется, появляются новые изобретения, но О'Лири всегда будут совать голову в петлю. Аминь.

Все посмеялись над этими мрачными примерами, а Луц сказал:

— Хоть бы все мои задания были такими, как это! Мы летим к желтой звезде типа G, как раз как наше Солнце, а планета...

— Планета только на три десятых процента отличается от земного стандарта! — перебил его разведчик из когорты В, настроение которого опять поменялось. — Я-то знаю. Я уже рассказывал тем ребятам в Сандсторме. Знаешь, малый, эта планета и звезда находятся возле черной дыры в созвездии Лебедя, — понял, что это значит? В этом районе нет ни одной разведанной планеты, не говоря уже о заселенных. Все, что известно о Дыре в созвездии Лебедя, — только предположения. Спроси любого ученого, отчего в этом районе так мало солнц, почему вещество ведет себя не так, как везде, что могло случиться с той картографической экспедицией, которая там пропала пять или шесть лет назад, и он попросит не беспокоить его понапрасну. Одно утешение: если мы не вернемся, туда наверняка снарядят полномасштабную экспедицию для расследования. Это бодрит, верно, Вик?

Карлтон пожал плечами и снова уткнулся в книгу. Он не мог решить, что же хуже — неискушенность и неловкость желторотого Луца или черный юмор его старшего сослуживца, который так легко становился горьким лекарством от нескрываемого страха. «Ради такого задания, — подумал он, — можно было бы вернуться к старому правилу разведчиков, которое давало командиру право самому набирать экипаж».

Хотя кого бы он мог выбрать, будь на то его воля? Такого, как Барни Ливеррайт, который погиб шесть месяцев назад возле Вирго — покладистого и исполнительного разведчика из когорты В? А из когорты С — кого-нибудь такого же энергичного и жизнерадостного, как Хойги Стэнтон, который до сих пор умирает на Ганимеде, в палате, куда не осмеливаются заходить даже врачи — они боятся вируса, от которого не спасут ни иммунизация, ни защитная одежда?

Нет, ему досталось то, что было, — те, кто был в наличии, кто еще жив. Даже в полет к Дыре в созвездии Лебедя командир берет тех, кого назначили, — так думал Вик, наблюдая за ними, а корабельный хронометр отмечал, сколько прошло недель, ибо только он мог различить время в кромешной тьме гиперпространства, — и в общем-то ему досталась не такая плохая команда.

При тесном общении становились заметнее те черты, которые он знал за ними раньше. Трое мужчин сблизились и, несмотря на тесноту помещения и естественное раздражение, вызванное однообразием их ежедневных обязанностей, чувствовали, что их дружба крепнет.

Луц, к которому старшие товарищи старались относиться как к равному, стал заметно более уверен в себе. Вик смотрел на него, на его темноволосую голову, похожую на планету рядом с большим рыжим светилом О'Лири, когда они выводили строфы слезливо-сентиментальной баллады, имевшей среди скаутов широкую популярность. Он улыбнулся, услышав жалостливый тенор Гарри Луца, добавлявший нотку меланхолии к басу Стива О'Лири, от которого дрожали перекрытия.

Мне не смять шелк Вселенной

Гладким телом ракетным.

Ласки льстивые девы

Сомнут мои дни.

Я прощаюсь со звездами, братцы,

Я Млечным Путем не пройдусь,

На Земле плесневелой

Я окончу бренный свой путь.

К Кэй это вряд ли подходит, подумал Вик. «Ласки льстивые девы» — этого он от нее не видел.

Кэй относилась к нему критически: она была сильным человеком, который ищет другую силу, а не женщиной, которая, как виноградная лоза, стремится улепиться за мужчину, в котором видит опору. Она помогла ему впервые осмыслить то внутреннее стремление, которое побудило его заняться едва ли не самым опасным и неблагодарным делом в истории человечества.

Тогда он пришел к ней на свидание у дверей лучшего в Сандсторме ресторана с опозданием и бросил небрежно, даже вызывающе:

— Подписал бумаги на задание 1572. Мне снова предстоит приключение и разлука с тобой, моя девочка.

— А что плохого в приключении? — не спеша отозвалась Кэй, отвернувшись в сторону. — Каждый мужчина, пока молод, должен испытать себя, сделать то, что не под силу другим. Так совершенствуется человечество, так воспитываются те, кто будет нами править. Только если при этом не создается ничего нового, это свидетельствует о незрелости; тогда это подвиг ради подвига.

— Разведчики стремятся к приключениям не ради острых ощущений, — проворчал Вик. — Они положили начало всем колониям в Галактике, они отвечают за все звездные заставы.

Она засмеялась:

— Разведчики! Ты говоришь о всей службе, а я толкую об отдельных людях, которые на ней состоят. Когда человеку в твоем возрасте нечем гордиться, кроме нескольких шрамов и дюжины потускневших медалей... Я всего лишь женщина, и мне нужен сильный, надежный и верный мужчина. Я не хочу замуж за тридцатидвухлетнего мальчишку.