Последний поход Морица фон Вернера - [36]

- Если что, вашмилсть, крикнете, а мы тут, как тут, - подсобим вам, - хозяин напряженно смотрел на рыцаря. - Все легче будет.

- Вздор, что ты несешь? Ничего такого не нужно, - отмахнулся фон Цоберг. - Ты не стой, а беги на кухню. Жрать готовьте.

Не обращая больше внимания на Борова, гость прошел через двор, обогнул длинный хозяйский дом, сбитый из почерневших, замшелых бревен. Неподалеку от коровника под навесом, на охапках сена, завернувшись в плащи, спали шестеро стрелков. Впрочем, храпели не все. Один уже проснулся и, покряхтывая, покачиваясь на нетвердых ногах, мочился на столб, поддерживающий навес. Услышав шаги, он оглянулся, показав мутную со сна и вчерашней выпивки физиономию. Радостно заорал:

- О, мессир, с приездом! А мы тут вас ждем-не дождемся, - обрызгав себе штаны, стрелок резко повернулся к спящим и рявкнул:

- Подъем! Тревога!

Несколько взъерошенных голов вынырнули из-под плащей, непонимающе уставились на крикуна.

- Ну шо ты орешь, Олень? - недовольно спросил один из них. - Тока уснули... - Курт широко зевнул.

- Добрый день, мессир, - откинув плащ, фон Вернер вскочил и коротко поклонился. - Давно вернулись?

- Только что, - широко расставив ноги, уперев кулаки в железные бока, рыцарь наблюдал, как позевывая, невнятно здороваясь, стрелки вылазят из под навеса. - Есть важный разговор, так что собирайтесь и топайте к флигелю. Там сейчас стол накроют. За жратвой поговорим.

* * *

Каждый раз, когда Морицу приходилось видеть, как ест Георг фон Цоберг, он ощущал невольный трепет. Крупные желтые зубы и мощные челюсти с легкостью перемалывали жареных, истекающих жиром кур прямо с костями. Только хруст стоял. На ум приходили древние сказания о северных великанах-антропофагах, безжалостно пожиравших неосторожных путников, но на рыцарском панцире чернел травленый дворянский герб. Семь футов роста, широченная грудь, которой позавидовал бы молотобоец, таким был представитель аристократии восточного герцогства Цатль. Рядом с ним дюжие телохранителя мессира Хлонге показались бы слабаками.

Вспомнив о бывшем нанимателе, а потом о покойной баронессе, фон Вернер схватил со стола кружку и глотнул пойла, которое гнал из свеклы хозяин хутора. Напиток был на вкус отвратителен, но печаль, терзавшую разбитое сердце, рассеивал не хуже мевельского. За месяц, прошедший с того дня, как они похоронили Алину в придорожном лесу, молодой человек взял скверную привычку напиваться каждый день. Правда, на утро отчаянно болела голова, но первый за день глоток самогона излечивал Морица. В этом он перестал отличаться от своих товарищей: оставшись без службы, они снова запили. Если бы не случайная встреча на постоялом дворе с гигантом рыцарем, то наемники скоро заложили бы местным ростовщикам не только лошадей, но и оружие.

По каким-то своим соображениям фон Цоберг обратил внимание на шестерых наемников и, не долго думая, познакомился. Интерес со стороны такого великана и дворянина сразу польстил стрелкам. А названия военных кампаний, в которых он принимал участие, штандарты полководцев, под чьим командованием сражался, с первых же мгновений затмили вранье о Последнем походе. Иногда Морицу казалось, что выглядевший значительно моложе своих пятидесяти гигант привирает, но каждый раз выяснялось, что, скорее всего, рассказы - правда. Выдумать столько подробностей, так точно описывать внешность, привычки людей, чьи имена были у всех на слуху, случайный человек не мог. С тем, что рыцарь рассказывал о службе, в свое время сталкивались и наемники. Он лично знал всех, у кого служила разношерстная компания стрелков, а с Виктором и Куртом в одних полках дрался против императорских войск. Было это лет семь назад, когда фон Цоберг еще командовал эскадроном рейтаров, а будущие ветераны тянули лямку в пикинерских ротах. Курт утверждал, что не раз издалека видел, как рыцарь водил своих людей в атаку. В последнюю войну аристократ служил и под знаменем покойного Герцога, но недолго, так как повздорил со своим полковником.

В общем, начав военную карьеру молоденьким, безбородым корнетом, фон Цоберг сумел выжить во всех войнах, сотрясавших имперские земли за последние тридцать шесть лет. За эти годы его панцирь и шлем не раз побывали в починке у оружейников, приняв на себя сотни ударов: вражеские мечи, арбалетные болты и пули оставили на них множество отметин. Немало шрамов имелось и на тяжелом, малоподвижном лице рыцаря, украшенном по древнему обычаю цатльских воинов бородкой из множества косичек. Каждая такая косичка говорила о враге, сраженном в бою.

Познакомившись с наемниками, рыцарь взял их под опеку. Не успел Мориц оглянуться, как цатльский дворянин выкупил из заклада лошадей и заплатил долги стрелков. С первого дня встречи фон Цоберг повел себя по отношению к ветеранам, как будто они были его верными слугами. Вот уже целых десять дней они жили за счет рыцаря, безропотно следуя за ним, куда он звал. Возможно, сказывалась выработавшаяся за годы службы привычка подчиняться старшему по званию. В свои дела фон Цоберг стрелков не посвящал, но и ничего не требовал взамен за опеку. По крайней мере до сегодняшнего утра.