Последний подарок - [3]

— Мы познакомились в кофейне.

— Твой акцент такой соблазнительный. У тебя есть братья?

Хлоп—хлоп и ресницы смыкаются.

— Нет. У меня нет братьев и сестёр.

Я смотрю на часы. Время занятия почти вышло, а я до сих пор не закончил работу. Вздохнув, я начинаю собирать вещи, чтобы не опоздать забрать Дейзи. В прошлый  раз меня задержал очень долгий разговор с моим профессором о темноте моих набросков и о том, что мне нужно подбирать более легкие оттенки. Когда я приезжаю в университетский городок за Дейзи, вокруг неё стоит орда мужчин. По крайней мере, два или три. Дейзи говорит, что она заводит новых друзей, поэтому я скрываю свою растерянность.

— Ну, если ты со своей девушкой захочешь потусить, позвони мне. Дать тебе мой номер?

Сначала я отрицательно качаю головой, но Дейзи хочет заводить больше друзей. Возможно, стоит согласиться.

— Да, напиши мне номер.

— Просто дай мне телефон, и я забью туда свой контакт.

Нахмурившись, не знаю, должен ли я сделать это. Но вспомнив смеющееся лицо Дейзи, когда она общается с другими студентами, я передаю ей телефон. Тот, что для всех, а не тот, по которому я общаюсь с Дейзи. В том слишком много личных изображений и текстов, поэтому никто и никогда не должен их видеть, кроме меня.

Девушка улыбается мне, пока лапки паука ходят вверх—вниз. Она возвращает мне телефон, и я вижу, что её зовут Келли.

— Спасибо, Келли.

Я протягиваю ей руку, чтобы пожать. Она странно смотрит на неё, качая головой.

— Ты чудной. Симпатичный, но чудной. Хорошо, что мне нравятся чудаки.

Она берёт мою руки, пожимая её слишком долго.

— Боже, какие огромные руки!

Я держу руку перед собой, разглядывая её, и думаю, что она нормальная.

Она смеётся:

— Ты понимаешь всё так буквально!

— Спасибо, — говорю я, и пытаюсь вернуть её внимание к рождественским подаркам. — Ты — женщина, Келли, — говорю я.

Она округляет глаза:

— Так мило, что ты заметил.

"Конечно же, я заметил". Я замечаю всё.

— Да, заметил, — нетерпеливо продолжаю я. — Ты любишь Рождество?

Её глаза светятся:

— Кто же не любит?

— Что ты любишь больше всего? — спрашиваю я.

Традиции важны для Дейзи, а я хочу заложить наши собственные традиции.

— Подарки, конечно, — ухмыляется она.

Некоторые наши одногруппники стоят неподалеку, и я спрашиваю всех:

— Какой подарок вы бы хотели получить?

Они начинают выкрикивать ответы:

— Украшения.

— Игровую приставку.

— Машину.

Это говорит Келли. Я обращаюсь к ней:

— Ты дарила машину в качестве подарка?

— Хотела бы, — она потрясла руками. — Я бы хотела получить. А ты раздаешь их?

Я медленно киваю:

— Да. Думаю, да.

Я ударяю её по плечу, будто она — мой товарищ.

— Спасибо за твою дружбу.

Развернувшись, я иду к арендованной машине. Я возбужден. Очень возбужден. На Рождество я подарю Дейзи машину.

Когда я подъезжаю к кампусу колледжа Дейзи, воодушевление переполняет меня, и мне становится почти всё равно, что Дейзи окружена двумя самцами. Или тремя. Я не уверен, ведь там есть и несколько женщин. Интересно, что они обсуждают. Возможно, подарки. Надеюсь, кто—нибудь из них тоже хочет автомобиль, чтобы Дейзи понимала, что это нормальный подарок. Когда я приближаюсь, то разглядываю людей вокруг Дейзи. Её греет пальто. Мне хочется купить ей меха, но ей претит мысль, чтобы носить мертвых животных.

— Ник! — немедленно приветствует Дейзи меня.

Она вовлекает меня в толпу, а я наклоняюсь, чтобы поцеловать её, лишь слегка коснувшись губами её щеки. Затем, чтобы все понимали, что она под моей защитой, я обнимаю её за плечи.

— Закончила, котенок?

Она активно кивает и прощается со своими друзьями.

— Кажется, у тебя сегодня хорошее настроение.

— Да, я обогнал мотоциклиста по пути сюда. Это было очень захватывающе.

— Ник, — восклицает она, и бьет меня по плечу.

— Немного убийственного юмора, — шучу я.

Внезапно она останавливается и поворачивается ко мне лицом:

— Ты никогда не шутишь.  

Её глаза изучают мои, но они не увидят там подарка, что я задумал. Только безграничную любовь и мысли о её сомкнутых веках, когда вчера ночью она сосала мне.

— Прошлая ночь, — шепчу я. — Было хорошо, да?

— Да, — соглашается она.

— Сегодня вечером моя очередь.  

Я наклоняюсь к её уху так, чтобы никто, кроме неё, не мог услышать моих слов:

— Сегодня вечером я буду стоять на коленях между твоих нежных бедер, и вылизывать тебя, пока ты не закричишь о пощаде. Но никакой пощады не будет. Я буду мучить тебя языком, пальцами и членом, пока ты не потеряешь рассудок и не почувствуешь удовольствие каждой клеточкой своего тела. На твоем теле не останется ни одного сантиметра, которого я не коснусь. И завтра, когда ты проснешься в нашей кровати, всё, что ты будешь помнить, это то, как я трахал тебя.

Её коленки подкашиваются, и она хватается за меня.

— Ты не должен говорить мне такие вещи в общественных местах, — говорит она, оглядываясь по сторонам.

— Никто, кроме нас с тобой, не имеет значения в этом мире, Дейзи, — говорю я ей со всей серьезностью. — Пойдем домой, где сможем начать трахаться.

Это заставляет её хихикать:

— Ты такой грязный и серьезный одновременно. Мне это нравится.

Я открываю для неё дверь дешевого седана. Это один из последних дней, когда она ездит в этом. Присаживаясь на сиденье, я отдаю ей свой общий телефон.