Последний паладин. Рождение - [58]

— П-папа…

Что?! Не может быть! Этого не может быть!

Сердце в груди бешено заколотилось, а руки затряслись.

— Максим?

Амбал ничего не сказал, лишь кивнул головой, его тело обмякло, будто в раз кто-то вытащил поддерживающий стержень из его спины.

— Отец, ты вернулся, я знал! Я знал, что ты вернешься! — Мэд кинулся ко мне, и, схватив обеими руками, обнял так крепко, что даже дыхание перехватило, а потом разрыдался как мальчишка.

— Сынок! Мой мальчик!

Из моих глаз тоже предательски хлынули слезы. Так мы и стояли около минуты, рыдая как девчонки. Я взял себя в руки и попытался успокоить Максима.

— Тише, тише…

Тот тоже вскоре пришел в себя, и, отпустив меня, устало присел на стул, не отводя взгляда.

Я попытался мыслить трезво и найти объяснение происходящему, но как не крути…ЭТО НЕВОЗМОЖНО! Этот детина не может быть моим сыном! Да, те же мамины глаза, ее нос, но Максимке сейчас всего пять лет! А этому двадцать с лихвой.

— Докажи что это ты?

Мэд промедлил несколько секунд, а потом начал говорить:

— Эти фигурки, ты подарил их нам, когда вернулся после очередного рабочего дня. Ты всегда нам дарил что-нибудь, после того, как мы выполним определенный «квест». В тот день, заданием для меня было узнать, что мама приготовила на ужин. Спагетти и курица в сливках. Это блюдо у нее получалось лучше всего, хотя мама всегда вкусно готовила. Но это, это было мое любимое. Когда ты рассказывал нам историю, Сашка постоянно тебя перебивал, за что я был на него зол, ууххх, чертовски зол! После ужина, ты рассказал перед сном нам с братом историю про Благодара — война света — что спас королевство и основал орден паладинов. А на следующий день мы должны были идти в кино, но…

— Достаточно, — перебил я Максима. Конечно, такую информацию можно было выпытать, но то, как он ее произносил, нет, это действительно был мой сын. — Но как? Как такое возможно?

— Двадцать лет, отец! Двадцать лет тебя не было…

Меня как будто обухом ударили по голове. НЕТ-НЕТ-НЕТ! Не может быть, этого просто не может быть!

— А где Санька?

— С ним все хорошо, он жив здоров, растит трех сыновей, — поспешил успокоить меня Максимка и, улыбнувшись, добавил, — так что ты уже дедушка.

— А мама? Что с мамой?

Мэд тут же стал мрачнее течи и опустил глаза, впервые за все время.

Дыхание перехватило, а внутри невидимая пружина сжалась до предела.

— Не молчи, сынок! Что с мамой?

— Её… её больше нет…она умерла…

Эти слова прозвучали как приговор. Внутренняя пружина оборвалась, а вместе с ней и еще что-то, глубоко внутри. Опустошающее чувство потери, мучавшее меня с самого пробуждения, снова вернулось и принялось кромсать душу на части. Только теперь я явственно представлял, что потерял, не успев обрести вновь.

— Когда? — только и смог я выдавить из себя, после того, как ощущение реальности немного вернулось, а гул в голове спал.

— Десять лет назад…

— Где? Я…я… — вопрос так и не удалось закончить из-за вставшего поперек горла горючего комка тупой боли.

— Там, где она и завещала, на кладбище, рядом с… — Максим запнулся, а потом глядя прямо мне в глаза, едва слышно, добавил, — рядом с тобой…

АХРИНЕТЬ! — раздался где-то на периферии сознания возглас Блуда.

Ноги предательски подкосились, и я тяжелым кулем рухнул на пол.

Максим подскочил ко мне, испуганно что-то крича, но я его не слышал. В ушах стоял звон, а вокруг все стало каким-то отрешенным, будто происходило не со мной.

Последнее, что удалось увидеть, это проявившегося из воздуха Блуда и его неудачную попытку сбежать, а затем мир померк и провалился во тьму.

Глава 11.

Сколько я пробыл в отключке? Без понятия. Сознание не до конца оправилось от шока, поэтому окружающий мир, чьи очертания снова начали проявляться пред глазами, воспринимался будто с задержкой. Как игра с высоким пингом. Голова была тяжелая, мысли и воспоминания перемешались в одну бурлящую кучу, отчего соображалка напрочь отказывалась работать.

Наведя, наконец, резкость зрения, я понял, что лежу на кровати. Предо мной, посреди комнаты стоял стул, на котором сидел привязанный Блуд, вжав голову в плечи, и испуганно смотрел на Максима. Тот нависал над бедолагой грозной молчаливой фигурой. Эта немая сценка всеми внешними признаками указывала на то, что сейчас мой сын будет делать моему новоиспеченному товарищу бо-бо, очень бо-бо. Интересно бы еще узнать за что?

— Он очнулся! Очнулся! Ха, ха-ха! — радостно закричал Блуд, кивая в мою сторону, и облегченно выдохнул, когда Максим поспешил ко мне.

— Отец, как ты?

— Нормально, — прохрипел я в ответ, присаживаясь на кровать. — Что тут происходит?

— Да вот, объясняю одному не особо одаренному молодому человеку, что подглядывать или подслушивать, а тем более делать это одновременно — нехорошо и временами даже опасно для здоровья.

— Все хорошо, сын, он друг и никому ничего не скажет из услышанного, так ведь?

Блуд в ответ закивал головой как китайский болванчик.

— Конечно не расскажет, — усмехнулся Максим и направился в сторону своего пленника, — мы этот вопрос уже обсудили.

Мой горе товарищ еще сильнее вжал голову и с опаской смотрел на приближающегося собеседника.

— Да, Артем? — массивная ладонь тяжело хлопнула по дрогнувшему плечу. — Мы ведь договорились? Или, в противном случае твоя «маленькая» тайна тоже станет достоянием общественности, и тогда мы уже будем разговаривать по-другому и в реале.