Последний остров - [48]
— И ты, Михаил, садись рядком да поговори ладком.
— А мне сидеть недосуг. Говори, чего опять надумал.
Сыромятин сдвинул мохнатившиеся в беспорядке брови и почему-то начал выговаривать с непонятной для ребят обидой:
— Ты вот все шибко по своему усмотрению ладишь. Для зверья в лесу, оно понятно, вреда не будет. Не умеешь ты против самой природы восставать. Ладно. Это ведь как песню повести, не каждого талантом Бог наградил. Токо смотри, Михаил: в природе человек особую стать имеет, человек ить не гольян озерный и не мураш. Даже не древесный лист, он всяк в себе очень даже разный. Нету на земле двух одинаковых человеков, нету — и в этом весь секрет сотворения человека. Понял меня? Или все еще непонятливым прикидываешься?
— Все равно буду жучить твоих корешков из Гусиновки. Дураки они, а дуракам закон не писан.
— Ничего, стало быть, ты не понял. Ну, до чего ты, Михаил Иванович, непонятливый в человеке, это ж прямо беда, — старик еще сердито оглядел Мишку с ног до головы, всю его решительную молодую фигуру, даже вопрошающе взглянул на Аленку с Егоркой, ища у них сочувствия и понимания. Но они вовсе не понимали, куда клонит дед Яков. Миша же давно угадал, зачем пожаловал на кордон их дорогой гостенек.
— Так ты чо, Яков Макарович, за меня испужался? Говори тогда, коли начал, да без экивоков.
— Война ведь не только там, за Урал-камнем, идет.
— Во! — Мишка аж подскочил. — Сам же говорил мне, и начальство наказало, штоб я как солдат здесь на посту стоял и никому никакого спуска. Так? Так! А они чо говорят, твои корешки по гражданской? Да и все потравщики? Мол, война все спишет. — Мишка засунул руки в карманы, насупился и хитрюще так, как Юлька Сыромятина, глянул на старика. — Знаю, отчего ты такой заботливый. Боишься наказ гусиновских мне передать. Так я и без тебя знаю. Они лично мне обещали в глухом месте голову оторвать и в болото закинуть. Испугали! Аж поджилки дрожат! Кто там, поди, косой опять расхорохорился? Пусть лучше спасибо скажет, что я его мерином не сделал.
Сыромятин покряхтел, передвинул плечами, будто мураш у него по шее ползал, сунул было руку за кисетом, но передумал курить. Помолчал, как-то озорно вскинул бороду и по-мальчишески заважничал:
— У меня ведь тоже, ежели чего… ежели шибко пакостить начнут, не заржавеет. Тряхну стариной… А разговор, однако, был… Чего уж тут в прятки играть. В далеких-то буреломах не припоздняйся, не ровен час… А теперь заделье побоку, на очереди — дело.
Яков Макарович поднялся, сходил в сени и принес оба ружья: Мишкину берданку тридцать второго калибра и свою двустволку. Мишкино ружье он притулил к высокой завалинке, а со своим уселся на крыльце и задумался, склонив голову набок. Сыромятин прислушивался к тому, что беспокойно торкалось у него в мозгу, и сокрушался — жаль, что не может он простыми словами объяснить окружившим его ребятишкам, как он их любит и жалеет до невозможности.
Да и сами ребята деликатно ждали, чувствуя — с дедом что-то происходит очень серьезное, он как бы ответ перед ними держать собрался, а все не мог решиться.
— Тут дело такое… — тихо заворчал дед Яков, но теперь уже сердясь на самого себя за неловкие слова в важном деле. — Оказия у меня вышла с глазами. Будто пороху в них надуло, что ли. Вот, стало быть, и бери, Михаил Иванович, ружьишко-то мое для своей надобности. Твоей пукалкой токо рябчиков скрадывать…
— А как же ты, Яков Макарович? — не понял старика Мишка.
— А я… Да чего там. Бери. Тульской работы ружьишко, сам знаешь. И глаза, опять же…
— Мудришь, дед. При чем здесь глаза? Тебе никак нельзя без ружья, особенно по нонешним временам.
— Об чем разговор? Карасей ловить да старуху воспитывать можно и без ружья. Так что принимай подарок, Михаил Иванович. Послужило мне ружьишко, слава богу, исправно, теперича пусть послужит новому хозяину. Оно тоже должно службу нести, понял? Балда стоеросовая!
— Вот теперь я понял тебя, Яков Макарович… — Мишка осторожно принял из рук старика двустволку, погладил вороненые стволы, ложе, испробовал, ухватистое ли цевье. — Спасибо, Яков Макарович. Шибко ты мне угодил. Ну… На все сто! А раз так — ты, Егорка, забирай мою «фузею»! Тоже, поди, стрелять-то охота, а?
Егорка, не веря в свалившееся вдруг счастье, испуганно схватил легкую Мишкину одностволку и стал придирчиво ее рассматривать, будто видел впервые. Даже в ствол заглянул с обеих сторон.
— Дак ты чо, Михалка… прям за так и отдаешь? — спросил он довольнешенького случившимся друга. — И тебе совсем, ну нисколечки не жалко своего ружья?
— А зачем мне теперь два? Бери, пока не передумал.
— У-у-у! — вместо благодарности только и смог промычать Егорка.
Аленка чуть не плакала от радости за ребят за такого чудесного деда Якова, за то, что у них на острове теперь целая артиллерия и что сегодня уже прибыл первый гость, да еще какой гость!
— Ребята, а теперь надо обязательно дать салют в честь новоселья, — предложила Аленка.
— Салют можно, — заулыбался Яков Макарович. — В белый свет палить — это тебе не в копейку, попасть немудрено. Ну-ну, ладно, я ить не всерьез, — успокоил он обидевшихся было ребят и даже похвалил их перед девчонкой. — Стрелки они у нас знатные. Особенно Михалко. Когда учился дичь промышлять, с одним зарядом шел на охоту, а пустой, однако, никогда не вертался.
XVII век, колонии Нового Света на берегах Карибского моря. Бывший британский офицер Эдвард Дойли, потеряв должность и смысл жизни, волей судьбы оказывается на борту корабля, принадлежащего пиратской команде. Ему предстоит пройти множество испытаний и встретить новую любовь, прежде чем перед ним встанет выбор: продолжить службу английской короне или навсегда присоединиться к пиратскому братству…
В основе повести — операция по ликвидации банды террористов и саботажников, проведенная в 1921–1922 гг. под руководством председателя областного ЧК А. И. Горбунова на территории только что созданной Удмуртской автономной области. К 70-летию органов ВЧК-КГБ. Для широкого круга читателей.
В начале девятнадцатого столетия Британская империя простиралась от пролива Ла-Манш до просторов Индийского океана. Одним из строителей этой империи, участником всех войн, которые вела в ту пору Англия, был стрелок Шарп. В романе «Тигр стрелка Шарпа» герой участвует в осаде Серингапатама, цитадели, в которой обосновался султан Типу по прозвищу Тигр Майсура. В романе «Триумф стрелка Шарпа» герой столкнется с чудовищным предательством в рядах английских войск и примет участие в битве при Ассайе против неприятеля, имеющего огромный численный перевес. В романе «Крепость стрелка Шарпа» героя заманят в ловушку и продадут индийцам, которые уготовят ему страшную смерть. Много испытаний выпадет на долю бывшего лондонского беспризорника, вступившего в армию, чтобы спастись от петли палача.
События Великой французской революции ошеломили весь мир. Завоевания Наполеона Бонапарта перекроили политическую карту Европы. Потрясения эпохи породили новых героев, наделили их невиданной властью и необыкновенной судьбой. Но сильные мира сего не утратили влечения к прекрасной половине рода человеческого, и имена этих слабых женщин вошли в историю вместе с описаниями побед и поражений их возлюбленных. Почему испанку Терезу Кабаррюс французы называли «наша богоматерь-спасительница»? Каким образом виконтесса Роза де Богарне стала гражданкой Жозефиной Бонапарт? Кем вошла в историю Великобритании прекрасная леди Гамильтон: возлюбленной непобедимого адмирала Нельсона или мощным агентом влияния английского правительства на внешнюю политику королевства обеих Сицилий? Кто стал последней фавориткой французского короля из династии Бурбонов Людовика ХVIII?
Новый приключенческий роман известного московского писателя Александра Андреева «Призрак Збаражского замка, или Тайна Богдана Хмельницкого» рассказывает о необычайных поисках сокровищ великого гетмана, закончившихся невероятными событиями на Украине. Московский историк Максим, приехавший в Киев в поисках оригиналов документов Переяславской Рады, состоявшейся 8 января 1654 года, находит в наполненном призраками и нечистой силой Збаражском замке архив и золото Богдана Хмельницкого. В Самой Верхней Раде в Киеве он предлагает передать найденные документы в совместное владение российского, украинского и белорусского народов, после чего его начинают преследовать люди работающего на Польшу председателя Комитета СВР по национальному наследию, чтобы вырвать из него сведения о сокровищах, а потом убрать как ненужного свидетеля их преступлений. Потрясающая погоня начинается от киевского Крещатика, Андреевского спуска, Лысой Горы и Межигорья.
Мы едим по нескольку раз в день, мы изобретаем новые блюда и совершенствуем способы приготовления старых, мы изучаем кулинарное искусство и пробуем кухню других стран и континентов, но при этом даже не обращаем внимания на то, как тесно история еды связана с историей цивилизации. Кажется, что и нет никакой связи и у еды нет никакой истории. На самом деле история есть – и еще какая! Наша еда эволюционировала, то есть развивалась вместе с нами. Между куском мяса, случайно упавшим в костер в незапамятные времена и современным стриплойном существует огромная разница, и в то же время между ними сквозь века и тысячелетия прослеживается родственная связь.
Сибирь издавна манила русских людей не только зверем, рыбой и золотыми россыпями. Тысячи обездоленных людей бежали за Уральский Камень, спасаясь от непосильной боярской кабалы. В 1619 году возник первый русский острог на Енисее, а уже в середине XVII века утлые кочи отважных русских мореходов бороздили просторы Тихого океана. В течение нескольких десятков лет спокойствию русского Приамурья никто не угрожал. Но затем с юга появился опасный враг — маньчжуры. Они завоевали большую часть Китая и Монголию, а затем устремили свой взор на север, туда, где на берегах Амура находились первые русские дальневосточные остроги.
На Собольем озере, расположенном под Оскольчатыми хребтами, живут среди тайги три семьи. Их основное занятие – добыча пушного зверя и рыболовство. Промысел связан с непредсказуемыми опасностями. Доказательством тому служит бесследное исчезновение Ивана Макарова. Дело мужа продолжает его жена Вера по прозванию соболятница. Волею случая на макарьевскую заимку попадает молодая женщина Ирина. Защищая свою честь, она убивает сына «хозяина города», а случайно оказавшийся поблизости охотник Анатолий Давыдов помогает ей скрыться в тайге. Как сложится жизнь Ирины, настигнет ли ее кара «городских братков», ответит ли Анатолий на ее чувства и будет ли раскрыта тайна исчезновения Ивана Макарова? Об этом и о многом другом читатели узнают из книги.
На рубеже XIX и XX веков на краю земель Российской империи, в глухой тайге, притаилась неизвестная служилым чинам, не указанная в казенных бумагах, никому неведомая деревня. Жили здесь люди, сами себе хозяева, без податей, без урядника и без всякой власти. Кто же они: лихие разбойники или беглые каторжники, невольники или искатели свободы? Что заставило их скрываться в глухомани, счастье или горе людское? И захотят ли они променять свою вольницу на опеку губернского чиновника и его помощников?
Отец убивает собственного сына. Так разрешается их многолетняя кровная распря. А вчерашняя барышня-хохотушка становится истовой сектанткой, бестрепетно сжигающей заживо десятки людей. Смертельные враги, затаившись, ждут своего часа… В небольшом сибирском селе Зеленый Дол в тугой неразрывный узел сплелись судьбы разных людей, умеющих безоглядно любить и жестоко ненавидеть.