Последний обряд - [25]

Я кладу руки на его плечи, а потом запускаю руки в его волосы, так мы просто стоим там, Люк сжимает меня в объятиях, и я еле сдерживаюсь, чтобы не заплакать. Наконец, он опускает меня на пол, все еще обнимая меня, и пристально смотрит в мои глаза.

— Я не знаю, как это сделать, — наконец произносит он, в его словах чувствуется разочарование. — Я совершенно бесполезен. Я ничего не могу сделать, чтобы помочь тебе.

Я просто смотрю на него, не зная что сказать. Я не хочу, чтобы он ввязывался во все это. Если он на самом деле верит, что не может ничего сделать, сможет ли он находиться подальше от этой битвы?

Его тело волнами излучает напряжение, мышцы под моими руками слишком напряжены.

— Я не могу просто стоять и смотреть на то, как Габриэль позволит тебе погибнуть, — произносит он сквозь стиснутые зубы.

— Тогда уходи. Пожалуйста, — я всеми силами пытаюсь держать себя в руках, но мой голос выдает меня.

Он вздыхает и зарывается лицом в мои волосы.

— Не могу, — говорит он слабым голосом, таким же как был его предыдущий вздох. Он отстраняется и медленно проводит пальцами по моей щеке, от шеи вниз к моему плечу, где и оставляет свою руку. — Как смертный в этом обличье — и как человек, — говорит он, — я всегда был частью тебя. Знаю, звучит неправильно, но я не думаю, что смогу жить без тебя.

Я открываю рот, но ничего не могу произнести из-за пульсирующего в горле комка. Ему придётся жить без меня, но как мне ему это сказать? Отчаяние окутывает и сжимает моё сердце. Слезы мягко опускаются с ресниц на щеки и Люк прижимает меня еще крепче. Его неравномерное дыхание в моих волосах говорит о том, что он также борется со слезами. Я крепко сжимаю глаза, чтобы остановить поток слез и отстраняюсь.

— Люк…

Он удерживает свою руку и смотрит на дверь.

— Но также я знаю, что Габриэль твой лучший шанс на данный момент. Я заставлю его осознать, что этот план полный бред. Мы что-нибудь придумаем. Но, до этого, тебе нужна его защита. Я сделаю, все что в моих силах… всё, чтобы защитить тебя. — Его лицо мрачнеет, и глаза снова устремляются на дверь. — Я сделаю что угодно.

Я ничего не могу поделать с чувством облегчения, когда поняла, что под «что угодно» он подразумевает пребывание здесь со мной и Гейбом. Я знаю, как это тяжело для него.

Я смотрю в его измученные обсидиановые глаза и вижу там своё отражение, то, какой я была, когда мы были вместе, перед тем, как произошли ужасно неправильные события. На миг я вспоминаю, как это … отдавать всю себя лишь ему — разрушить все стены и впустить его в свое сердце. Вспоминаю, как всё разрушилось в один миг.

Это было ужасно.

И удивительно.

Будто он был единственным человеком, кто знал меня такой как я есть на самом деле. Я рассказала ему все — вещи, которые не знала ни одна живая душа.

Всю ужасную правду.

И, несмотря ни на что, он любил меня. Не потому, что должен был, как Гейб, просто потому что хотел этого.

Я поднимаю руку к его лицу. Моя ладонь скользит по щетине на его щеке, а пальцы проходятся по линии его губ. Он закрывает глаза и делает глубокий вдох.

Когда он снова прижимает меня к себе, я позволяю ему. Но лишь на секунду. Потому что внутри меня идет борьба. Он только что сказал все, что я надеялась от него услышать. Мое сердце должно парить, но вместо этого грустит. Я так сильно хочу свернуться в его руках, делая вид, будто все не имеет значения и просто воспользоваться последним шансом на счастье.

Но я не могу.

Это было бы несправедливо по целому ряду причин, самая важная из которых — я не буду жив в конце всего этого.

Моё сердце застучало так громко, я беру его за руку и веду к дивану, на который мы садимся. Отодвигаюсь к подушкам и откидываю голову назад. Что-то темное и мерзкое крутиться внутри меня, страх затаивается в моём сердце. Я закрываю глаза, отталкивая прочь своих внутренних демонов. Я не могу себе этого позволить. У меня и так слишком много реальных демонов, чтобы отвлекаться на это.

— Я не имею ни малейшего понятия, что сейчас произойдет. Я всего лишь уверена, что это не закончилось, — чувствую, как он откинулся на подушки вслед за мной и я поднимаю голову, чтобы взглянуть на него. — Ты помнишь, я говорила тебе будто предназначена для чего-то?

Он смотрит на меня напряженным взглядом. Его губы приоткрылись, и у меня возникло острое желание поцеловать его. Я делаю глубокий вдох и удерживаю его в течении секунды, когда он кивает.

Я отвожу взгляд и заставляю себя собраться.

— Ну, сейчас чувствую это больше, чем обычно. Началось это с маленького камешка на груди, но теперь переросло в огромный булыжник. — Я трясу головой, зная как глупо это звучит, но даже когда произношу это — чувствую всё то же давление в груди. — Настоящий отточенный мерзкий булыжник, который не дает мне дышать. Что-то приближается. Не могу точно сказать, откуда я это знаю, но…

— Нет, — перебивает он, — неважно откуда ты знаешь. — Он наклоняется ко мне и переплетает свои пальцы с моими. — Если твой внутренний голос говорит тебе, будто что-то случится, просто верь ему.

Кивая, я вдруг осознаю, что именно должна сказать.

— Итак, мне нужна твоя помощь.