Последний оборотень - [10]

— Такое может сказать только чудовище! Ты лишний раз это доказала! — бросила Рита и быстрым шагом ушла по направлению к парку, толи проводить ритуал на смерть, толи от невозможности дальше ссориться.

— Ну, и иди! — Анфа проводила её взглядом. — Желаю исполнения предсказания!

Рита уже не оборачивалась, только сильнее сжала кулаки и ускорила шаг. Её соперница только смотрела, хотя она, в отличие от других людей, прекрасно знала, что в ночном парке могут быть вещи пострашнее дворовой гопоты.

Теперь Анфе было стыдно за те слова.

— Ну, почему я тогда за ней не пошла? — не переставала она винить себя.

Одной рукой она держала похоронный венок, а другой вытирала слёзы. Денис не знал, что сказать, хотя он прекрасно понимал, что она ни в чём не виновата…

На кладбище девушка уже не плакала. Наверное, выплакала все слёзы по дороге. Парень держал её за руку. Ему самому было невероятно тяжело терять ту, с кем вместе вырос.

Почти у всех, кто был там, из глаз катились слёзы. Рита в белом платье лежала в гробу. Без звука. Без движения.

Её маму перед входом на кладбище увезла скорая помощь. Убитая горем мать потеряла сознание. У Анфы сжалось сердце при виде этой картины. Теперь она ещё острее ощутила свою вину…

Бросая землю в яму, она уже без слёз и на полном серьёзе прошептала:

— То послание не верно: следующим будет тот, кто убил тебя. Обещаю…

Глава 6. Холодная ночь

Холодная белая луна висела над тёмным ночным миром. Полнолуние — время нечисти: ведьм, колдунов, призраков, духов, демонов, вампиров, оборотней…

Хотя… кто из них ещё остался? Кто из них ещё существует в этом мире?

Но в эту холодную для середины сентября ночь было почему-то ещё и слишком тихо. Даже кузнечики не стрекотали в мокрой от вечерней росы траве, что нагоняло ужас на редкого полуночника, решившего погулять под мистически красивой полной луной. В эту светлую осеннюю ночь каждый, кто оказался бы на улице, мог бы услышать только собственное дыхание и стук своего испуганного сердца, желающего сбежать от это гнетущей ночной тишины.

Казалось, что всех пугала именно она, эта гробовая тишина, смешавшееся с темнотой, может, поэтому ни одна ночная птица, ни одни зверь не решался издать хотя бы один писк, вой, стрекотание, жужжание, крик…

Да, и кто это мог сделать? Ведь никого не было, никто не прятался во тьме это этой холодной ночи.

Нет, все же кое-кто был.

Чёрный стриж, казавшийся в темноте лишь чёрной точкой, едва различимой на фоне тёмного неба, кружил над кладбищем. Застывшие в мраморе лица смотрели куда-то в пустоту, невидящим взглядам, не замечая чёрной птицы.

Может, это просто дикая птица, которой в такую ночь не даёт спать голод, и в отчаянии, она решила поискать еду на кладбище? А если, это чья-то душа, отчаянно рвущееся из этого мира, желающая попасть туда, где она будет счастлива?..

Но, нет…

Медленно стриж опустился на крест совсем свежей могилы, издав тонкий полный горького отчаяния крик и разорвав этим гробовую тишину. Холодный лунный свет отразился в слезе, упавшей и разбившейся о землю миллионами бриллиантов. В эту мистическую ночь заплакала даже птица…

Взмахнув крыльями, стриж взлетел и… растворился в ледяной тьме, а на землю ступили лапы белого волка.

— Прости, — пошептал зверь. — Это моя вина.

Слёзы навернулись на глаза. Волк сжал зубы и опустил голову. Прозрачные капли на мгновение загорались серебром в лунном свете и разбивались о мёрзлую землю. Даже оборотни могут оплакивать людей…

Сделав глубокий вдох, зверь запрокинул голову к небу и завыл. Нет, это был не вой, а крик души, вся боль, скопившееся там, влилась в эту волчью песню, которую слышали только безмолвные могилы и холодная белая луна…

А волк продолжал выть. Слёзы катились по его белой шерсти и, сверкнув в звёздном свете, разбивались, как стекло.

Так прошло несколько минут. Белый зверь выл, не переставая, выл и плакал…

По ограде кладбища прошла тень. Волк отвлекся, глянул в ту сторону, но никого не было. Единственным живым существом здесь был он сам.

Нет, это было не так. На кладбище был ещё кто-то, и этот кто-то медленно приближался к оборотню. Зверь зарычал, но тут же затих и с удивлением уставился на пришедшего.

Человек шёл, не разбирая дороги, наверное, слёзы застилали ему глаза. Волк вздохнул с облегчением. Этот человек, одетый в чёрное, оказался матерью Риты, лежащей в земле под лапами белого зверя.

Женщина со слезами, но без страха смотрела в глаза волку.

— Тебе она тоже была дорога? — наконец прошептала она.

Зверь опустил голову, что означало согласие, но оно было каким-то печальным, грустным.

— Ты тогда плакал над… — она всхлипнула, — ней… и сейчас… как будто зовёшь меня. Зачем?

Волк приподнял голову. В его глазах тоже блестели слёзы.

— Ясно. Ты не звал меня… тебе тоже больно её терять… Рита верила во все это: в гадания… и оборотней. Но я и не думала, что они существуют… и теперь я как будто во сне… волк оплакивает мою дочь. Или я схожу с ума?

Белый зверь покачал головой. Женщина молчала, из её глаз медленно катились слёзы, потом она прошептала:

— Ты знаешь, кто это сделал?

Зверь вздрогнул и удивлённо посмотрел на мать покойной Риты.