Последний марсель - [2]
Волна плеснула, слабо звякнула дверца шпигата. Этот звук напомнил старпому картину недавних похорон погибших в бою товарищей и капитана «Котласа». Ильин любил капитана, и мало кто на судне знал о задушевной дружбе, связывавшей обоих. У старпома снова защемило сердце, как в тот момент, когда он наклонился над смертельно раненным капитаном. В последний раз заглянул он в глаза друга, которые вдруг потеряли обычную серьезность и смотрели на старпома по-детски открыто и ясно. Побелевшие губы разжались. Ильин уловил слабый шепот: «...вам... Вы сохраните для...» Старпом так и не узнал, говорил ли капитан о корабле или о своей заветной тетради.
Капитан уже несколько лет писал записки по истории русского флота.
«История русского флота, – не раз говорил капитан Ильину, – для меня делится на три части. Одна – это военный флот, имеющий большую официальную историю. Вторая – торговый флот, такой истории не имеющий. Длинная цепочка тянулась от царствующего дома (тут капитан пускал крепкое морское слово) до хозяев. Кому здесь было историю писать? Однако русский торговый флот рос и развивался, давал замечательных моряков, и тут он никому, кроме как русскому народу, не обязан. О нем вы прочтете в разных произведениях, учебных и литературных. Но уже совсем никакой истории не имеют те русские моряки, которые не нашли себе места в царской России и вынуждены были уйти на чужие корабли. Об этих подчас замечательных моряках ничего не известно, истории своей они никакой не имеют. Пробел этот я пытаюсь заполнить. Ведь я – из старинного моряцкого рода и многое знаю такое...»
Все это Ильин вспомнил сейчас, стоя на исковерканной палубе «Котласа».
Два керосиновых фонаря, качаясь и коптя, бессильны разогнать душный мрак. Вода выше пояса. С каждым размахом судна тяжелая масса воды грозно и глухо ударяет в переборки. Эта черная, кажущаяся неимоверно глубокой вода – самый неумолимый, опасный враг.
– Ух, холодище! – послышался ясный молодой голос откуда-то из темноты.
– Ничего, Витя, сейчас погреемся! – отозвался другой, хрипловатый голос. – А ну, Титаренко, давай ее сюда.
– Не подпереть, выдавливает...
– А богатырь наш где?
– Курганов, на подмогу!
– Не могу, мы тут с механиком...
– Стой! Вот попало... Давай жми, дер-ржи-и-и! Эх проклятая!..
– Выдавило опять? – спросил сверху Ильин. – Сейчас я спущусь... Заводи под стрингер... Стой!.. Так, бей!
Удары молота, всплески воды, резкие окрики наполняли темное и тесное помещение.
– Фу! – отдуваясь, сплюнул кто-то. – Нахлебался...
– Вкусна трюмная водичка? – подшутил над ним другой голос.
– Как будто все, Матвей Николаевич? – негромко спросил Ильин.
– Все пока, – ответил второй механик, Головин, беспрерывно отплевываясь.
– С тоннелем справились, – продолжал старпом. – А в машинном?
– Там ничего не сделаешь! – И невидимый в своем углу механик махнул рукой, появившейся в свете фонаря. – Гребной вал согнут, сальники протекают, ахтерпик разбит, рецесс разбит, коридор поврежден – давить все равно будет...
– Да, тут подкрепить нечем, – согласился старпом.
Насквозь промокшие моряки вылезли на палубу, где их сразу до дрожи в теле прохватило холодным ветром. Солнце село, но было еще достаточно светло, чтобы видеть, насколько плотен туман, – даже шпиль на приподнятом носу «Котласа» расплывался. Пятеро мокрых, дрожащих людей посмотрели на Ильина, и на лицах их был написан один и тот же вопрос. Молодое, красивое лицо третьего помощника казалось растерянным, механик зло закусил губу, а гигант-кочегар угрюмо хмурился. Ильин предложил всем поскорее переодеться и подкрепиться, а затем поочередно дежурить у судового колокола, уцелевшего на покривившейся стойке. Это было единственное средство дать знать о себе – звонить в колокол. Делать это надо осторожно, все время прислушиваясь, и чуть что – прекратить и звать всех наверх. «А там – как судьба!» – заключил Ильин и, сопровождаемый своим немногочисленным экипажем, направился в каюту.
– Прибавляется? – отрывисто спросил механик.
– Еще фут.
– Порядочно, даже чересчур! – Механик вопросительно посмотрел на старпома.
– Запускайте, – распорядился Ильин. – Бензина мало, но другого выхода нет.
Механик поманил рукой кочегара, и оба исчезли в темноте. Скоро к размеренным ударам колокола прибавилось пыхтение мотора. Механик кончил регулировку, любовно погладил по гладкому зеленому цилиндру бензиновой помпы:
– Выручай, милая!
Слегка сконфузившись, он посмотрел на стоявшего с фонарем кочегара. Но кочегар прислушивался к звуку мощной струи воды, лившейся за борт, и одобрительно кивнул:
– Маленькая, да удаленькая! Эх, хватило бы бензина!.. – Кочегар замолчал и совсем другим тоном закончил: – Пойдемте, Матвей Николаевич.
Темная, беспросветная ночь, нависшая над кораблем, тянулась медленно. Моряки собрались в каюте старпома, поближе к выходу. Сменялись дежурные у колокола – входили закоченевшие, отогреваясь приготовленной на столе стопкой. Много раз старпом и механик спускались в трюмы измерить уровень воды. И по мере того как шло время, приближаясь к рассвету, все меньше оставалось надежды на спасение корабля. Приток воды усиливался. Глухой стон переборок и скрип упоров говорили о возрастающем давлении воды. Если еще в помпе кончится бензин... Моряки старались не раздумывать, скрашивали тяжелое ожидание шутками и рассказами, но под конец все замолчали. В тишину едва освещенной каюты зловеще и настойчиво доносились редкие удары колокола, словно твердившие: «Нет, нет...» Минута тишины, нарушаемой слабым тарахтением помпы, и снова: «Нет, нет...»
И. Ефремов. Час быка (журнальный вариант). Научно-фантастический роман. Техника молодежи 1968–1969 гг.Этот вариант представляет интерес прежде всего замечательными иллюстрациями А. Побединского. Роман, естественно, значительно сокращен, многое было отброшено, чтобы стало возможным втиснуться в объем журнальной публикации, но знатоки творчества И. Ефремова легко заметят, что в некоторых местах несколько по-другому расставлены акценты, и это тоже может представлять определенный интерес.
Исторический роман Ивана Ефремова – гимн женщине, ее красоте, уму, мудрости, дару любви. Все эти лучшие качества воплотила в себе главная героиня романа афинская гетера Таис, прошедшая дорогами войны с войском великого полководца Александра Македонского. Жизнь Таис полна удивительных приключений и серьезных испытаний, из которых она выходит еще более прекрасной.
Книги Ивана Ефремова, в корне изменившего своим романом «Туманность Андромеды» лицо советской и мировой фантастики, во многом опережали свое время. Его перу принадлежат не только научно-фантастические и исторические, но и необычные для нашей литературы шестидесятых годов XX века эзотерические произведения, исследующие тайны подсознания, его связь с творческим началом в человеке и его генетической памятью.Данный том составили философско-психологический роман «Лезвие бритвы» и тематически примыкающие к нему рассказы — «Эллинский секрет», увидевший свет лишь через двадцать лет после написания, и «Афанеор, дочь Ахархеллена».
Иван Ефремов – автор романа «Туманность Андромеды», совершившего революцию в советской фантастике, был очень разнообразен в своем творчестве. Его перу принадлежат как научно-фантастические, так и эзотерические и исторические произведения.
В этом сборнике:1. Предисловие к рассказам2. Встреча над Тускаророй3. Эллинский секрет4. Озеро горных духов5. Путями старых горняков6. Олгой-Хорхой7. «Катти Сарк»8. Голец подлунный9. Белый Рог10. Тень минувшего11. Алмазная труба12. Обсерватория Нур-и-Дешт13. Бухта радужных струй14. Последний марсель15. Атолл Факаофо16. Звездные корабли17. Юрта Ворона18. Афанеор, дочь Ахархеллена19. Адское пламя.
Роман Ивана Антоновича Ефремова «Туманность Андромеды» — безусловно переломная книга в советской фантастике. Автором нарисована утопическая картина очень отдаленного коммунистического будущего человечества и Земли, естественно такого, каким видел его Ефремов. Межзвездные полеты, облагороженная природа нашей планеты, связь с иным разумом, люди, в психологии которых идея служения объединенному коммунистическому человечеству закреплена тысячелетиями — вот очень очень краткое и серое изложение содержания романа.
Поэзия и проза (компиляция из разных источников): рассказы из сборников "A Mainsail Haul" и "A Tarpaulin Muster", стихотворения из сборника "Salt Water Poems and Ballads" и др., глава из поэмы "Мазилка". Составитель (и переводчик нескольких рассказов) — Виктор Федин.
Пираты, корсары, каперы, флибустьеры, буканьеры… Как давно это, кажется, было. А может, этого и не было? Только в сказках и легендах, в романах и поэмах?.. В байроновском «Корсаре», стивенсоновском «Острове сокровищ»? Да еще в «Бригантине» Павла Когана… Но нет, все-таки пиратство было, и об этом люди вспоминают снова и снова. Появляются и серьезные исследования, и научно-популярные книги. Пишут не только ученые и популяризаторы, но даже теоретики и практики военно-морского дела, флотоводцы, как и автор этой книги — он был начальником штаба военно-морских сил Германской Демократической Республики.
Основано на реальных событиях! Самое знаменитое кораблекрушение в истории глазами десятилетнего мальчика. Как он сумел спастись и помочь своим близким? И почему стольким пассажирам «Титаника» это не удалось? Джордж Колдер – самый везучий мальчик на свете. Ведь он отправляется в путешествие на величайшем корабле из всех, что когда-либо были построены, – на «Титанике». Это будет лучшее приключение в его жизни! Но случается невозможное. Корабль, названный «непотопляемым», начинает… Тонуть! И Джордж остаётся в одиночестве, потерянный и напуганный, на судне, которое неотвратимо уходит под воду.
«Сказание о распрях» — героическое повествование в жанре «фэнтези» с элементами сказки и небольшим заимствованием из древнегерманской, славянской и тюркской мифологии, а также отсылками к «1001 ночи». А начинается всё с сотворения Богом вселенной, в которую он помещает одну планету, где создаёт Рай на континенте «Фантазия». Но один из его помощников начинает всё портить и, превратившись в дракона, начинает поедать материк, обгладывая его с краёв. Но добро побеждает, и Бог создаёт людей — которые, однако, по прошествии некоторого времени не оправдывают его доверия.
В своей увлекательно написанной книге «От „Наутилуса“ до батискафа» современный французский писатель Пьер де Латиль рассказывает о том, как после многих лет мучительных поисков и неудач людям удалось наконец сконструировать батискаф — подводный аппарат, свободно перемещающийся под водой и способный спускаться на дно величайших впадин Мирового океана.
Французский писатель Анри де Монфрейд (1879–1974) начал свою карьеру как дипломат во французской миссии в Калькутте, потом некоторое время занимался коммерцией — торговал кожей и кофе. Однако всю жизнь его привлекали морские приключения, и в 32 года он окончательно оставляет государственную службу и отправляется во французскую колонию Джибути, где занимается добычей жемчуга. По совету известного французского писателя Жозефа Кесселя он написал свою первую повесть «Тайны Красного моря» — о ловцах жемчуга, которая с восторгом была принята читателями, а автор снискал себе славу «писателя-корсара».