Последний легион - [4]

—Он приказал мне отправиться за подкреплением; я вернусь так скоро, как только смогу. Не подпускайте их к лагерю, я знаю, мы в силах это сделать!

Ватрен кивнул, не промолвив ни слова.

На его взгляд, никакой надежды у легиона не было, он просто был полон решимости умереть так, как подобает солдату.

Аврелий замолчал, не в силах больше сказать хоть что-то. Потом сунул в рот два пальца и пронзительно свистнул. В ответ раздалось ржание, и гнедой жеребец подскакал к бастиону. Аврелий прыгнул в седло, дал коню шпоры и умчался к задним воротам. Ватрен приказал, чтобы ворота открыли ровно на такое время, чтобы всадник очутился снаружи, а потом снова заперли.

Ватрен поводил взглядом Аврелия, направившегося к мосту через Олубрию. Стражи, стоявшие у моста, сразу поняли, что происходит, когда большая группа варваров отделилась от общей массы и поскакала прямиком к ним.

— Он сумеет это сделать? — спросил Канид, стоявший рядом с Ватреном

— Ты имеешь в виду, вернется ли он? Да. Пожалуй, — ответил Ватрен. — Аврелий — лучший из нас — Однако тон его голоса и выражение лица говорили о другом.

Ватрен снова посмотрел вслед Аврелию, мчавшемуся по открытому пространству между лагерем римлян и мостом. И вскоре увидел еще один отряд кавалерии варваров, внезапно выскочивший слева — навстречу отряду, приближавшемуся справа; они сдвигались, словно клещи, готовясь схватить Аврелия, — но он несся, как ветер, и его конь стремительно пожирал расстояние между укреплениями и рекой. Аврелий почти лежал на спине коня, чтобы уменьшить сопротивление воздуха и не представлять собой слишком уж легкую цель для вражеских стрел, уже свистевших вокруг него.

—Давай, давай, — прорычал сквозь зубы Ватрен. — Ты можешь это сделать, парень…

И почти в это же самое мгновение он осознал, что нападающих слишком много и что они скоро налетят на солдат, защищающих мост. Аврелий явно нуждался в серьезной поддержке.

— Катапульты! — взревел он.

Легионеры, стоявшие у катапульт, были уже готовы, нацелившись на варваров, приближавшихся к мосту.

— Огонь! — снова закричал Ватрен, и шестнадцать катапульт разом выбросили стрелы в головы двух отрядов, заметно ослабив их ряды. Те, кто оказался выбит из седла, стали препятствием для тех, кто скакал сзади, и ряды варварской конницы смешались. Кто-то полетел на землю с раненной лошади, кто-то просто остановился, не в состоянии скакать дальше… да еще и со стороны моста полетели стрелы. Легионеры, защищавшие мост, сначала выстрелили во врага, послав стрелы горизонтально, а потом подняли луки — и следующая туча стрел понеслась в гущу конников. Множество варваров оказались выбитыми из седел, множество лошадей покатилось по земле, подмяв под себя всадников. Но оставшиеся продолжали атаку, рассыпавшись веером и визжа от ярости.

Аврелий был уже настолько близко к мосту, что стоявшие там солдаты могли услышать его голос. Уже издали, узнав Виба Кадрата, своего товарища по шатру, Аврелий закричал:

— Меня отправили за подмогой! Прикройте меня! Я вернусь!

— Знаю! — крикнул в ответ Кадрат и поднял руку, приказывая остальным обеспечить проход Аврелию. Аврелий пронесся мимо строя товарищей, как молния, и копыта его коня загрохотали по мосту. Солдаты сомкнули ряды за его спиной, щиты звякнули, сближаясь. Первый ряд опустился на колено, а второй стоял во весь рост, и лишь концы копий торчали над сплошной стеной; древки были крепко уперты в землю.

Конница варваров бросилась на этот маленький отряд в слепой ярости, устремившись к последнему оплоту римского порядка словно приливная волна.

Мост был настолько узким, что часть варваров в попытке попасть на него налетели друг на друга и свалились на землю. Другие прорвались к его середине, бешено атаковав защитников. Римляне отступили, но удержали строй. Множество варварских коней оказалось ранено дротиками, другие попятились, унося на себе воинов, пронзенных железными наконечниками копий.

Битва была безжалостной, копья звенели о щиты, люди схватывались в рукопашной… Защитники моста понимали, что каждое выигранное ими мгновение увеличит шансы Аврелия, а это могло означать спасение для всего легиона. И еще они знали, какие страшные пытки ждут их, попадись они в руки врага живыми, — и потому сражались не на жизнь, а на смерть, подбодряя друг друга громкими криками.

Аврелий уже добрался до дальнего края долины и обернулся, прежде чем скрыться в дубовом лесу. Последнее, что он видел, — это что на его товарищей наседают неисчислимо превосходящие их враги.

— Ему удалось! — закричал со стены лагеря Антоний. — Он в лесу, им уже его не догнать! Ну, теперь у нас есть шанс!

—Ты прав, — заметил Ватрен. — Наши друзья на мосту позволили перебить себя, лишь бы Аврелий смог уйти.

На стену поднялся Батиат.

— Как там дела у командира? — спросил Ватрен.

—Хирург прижег рану, но он говорит, копье задело легкое. Командир кашляет кровью, и у него началась лихорадка. — Эфиоп стиснул зубы и сжал гигантские руки в кулаки. — Клянусь, я разорву в клочья любого варвара, что попадется мне на глаза, я разотру его в порошок, я съем его печенку…

Товарищи смотрели на чернокожего гиганта с восторженным изумлением; они слишком хорошо знали, что он слов на ветер не бросает.