Последний крик - [24]

Нет Гарри.

«Что мне делать? — размышляла она, чувствуя, что ее мышцы панически напряжены. Я должна продолжать отвлекать Робина. Должна отвлекать».

Багровый туман становился все гуще. Он, должно быть, просочился в закусочную от «Шоу Дровосеков». Там на арене применяли много такого багрового тумана, давая это популярное представление по три раза за вечер.

Дайдра содрогнулась, вспомнив о том шоу.

«Как же много насилия на этой земле!»

Вот теперь и она сама столкнулась с такой же опасностью, исходящей от знакомого парня — старого человека — Робина Фиара.

Нет, она должна его отвлекать. И молиться, чтобы Гарри ее нашел. И надеяться, что Гарри сможет прогнать Робина прочь.

Она шутливо протянула ему бумажный стаканчик со сладкой ватой.

— Давай! Попробуй — клубничная. Вкусно!

Рука Робина вскинулась вверх, чтобы оттолкнуть бумажный стаканчик. Липкий розовый шар ваты расплылся по лицу Дайдры.

От неожиданности она вскрикнула. Сахар прилип к ее щекам и к ее носу.

— Вот дурак! — крикнула она весело. И рассмеялась, «Я должна притвориться, что принимаю все за шутку, — сказала она себе. — Мне надо его отвлекать».

Но Дайдра перестала смеяться, когда почувствовала, что липкая розовая масса стягивает ей лицо.

— Эй! — попыталась крикнуть она, однако расползшаяся сахарная масса склеила ей губы. — Эй-ммм!

«Что происходит?» — удивилась она и вцепилась в розовую массу обеими руками. Но вата приклеилась к щекам, подбородку, губам, И Дайдра поняла, что не может ее отодрать.

Багровый туман вокруг становился все гуще, Что происходит? Она неистово царапала обеими руками ватную массу, которая растекалась по ее лицу и тут же затвердевала. Масса стянула ей губы, сжала нос, и с каждой секундой, казалось, становилась все гуще и тяжелее. — Помогите! — попыталась крикнуть Дайдра, но издала только стон, приглушенный плотной липкой маской.

Теперь она уже неистово тянула это покрывало из липкой розовой ваты, стараясь освободить от него свое лицо.

Дайдра не могла крикнуть, не могла открыть рта.

Она попробовала выдуть ее, постаралась содрать с носа, но тщетно.

— Я пойду позову кого — нибудь на помощь! — услышала она крик Робина.

Она погрузилась в багровый туман. Он отвернулся от нее и побежал прочь.

— Не двигайся! — она не могла его видеть, но она слышала его голос. — Не двигайся, Дайдра! Я позову на помощь!

«Я… я не могу дышать», — поняла Дайдра.

Она упала на колени. Ее руки в отчаянии все еще царапали плотный липкий панцирь на своем лице

«Не могу дышать…»

Глава 25

— Я пойду за помощью! — крикнул Робин. Он знал, что Дайдра не может видеть широкой улыбки на его лице.

Он прокрался за палатку с игровыми автоматами и припал к земле, наблюдая за ее борьбой. Даже сквозь клубы багрового тумана Робин видел, как она отчаянно хваталась за сладкую маску, залепившую ее лицо, задыхаясь и кашляя.

Она упала на колени, неистово сдирая все нарастающую розовую массу. Улыбка Робина исчезла.

— Прощай, Дайдра, — прошептал он, не сомневаясь, что через несколько секунд она будет мертва.

Робин старался сохранить ясность сознания, пытался сосредоточиться на заклинании, которое продолжал произносить, но почему — то в памяти всплывали совсем другие картины.

Он вдруг вспомнил ее поцелуи, мягкость ее щеки, вспомнил, как по его телу пробегали электрические искры от одного прикосновения ее рук. От таких приятных воспоминаний ему вдруг стало больно в груди и застучало в висках.

Она должна умереть, Робин знал, что Дайдра должна умереть. Но ему не меньше хотелось и сохранить ее для себя, оставить ее в живых. Робин неожиданно вспомнил, что нечто подобное он пережил шестьдесят лет назад, когда ему пришлось взять с собой Меган.

Тогда он был очень привязан к ней. И потому не мог допустить, чтобы она умерла вместе с другими ребятами. И он оставил ее живой и рядом с собой навсегда.

Теперь Робин хотел бы сделать то же самое с Дайдрой. Но не мог.

Он должен был позволить этой сладкой вате задушить ее. Должен был закончить то, что начал. Он видел ее сквозь багровый туман. Дайдра тяжело опустилась на колени. Она уже не царапалась, не боролась.

И… не дышала. В этом Робин был уверен.

Дайдра ждала смерти. Робин задержал дыхание. Он стал ждать вместе с ней. И наблюдать.

Вдруг он заметил человека, бросившегося через дорожку к умирающей.

Знакомая фигура. Высокий, долговязый парень. Вот он наклонился к Дайдре.

Гарри?

Да. Робин узнал его, даже несмотря на густые клубы тумана.

Что он держит в руках?

Большой стакан. Содовой? Воды?

— Нет-ет! — завопил Робин, протестуя. Он вскочил на ноги и бросился через дорогу.

Слишком поздно.

Он увидел, как Гарри плеснул жидкость в лицо Дайдры.

Увидел, как руки Дайдры взлетели вверх. Увидел, как она стерла с лица толстый слой сладкой ваты.

Робин знал — жидкость растворяет вату, заклинание не может устоять против воды. Сладкая масса растворится.

Между тем багровый туман растекался по земле. Теперь Робин отчетливо видел Дайдру, улыбку на ее лице, розовые пятна от сладкой ваты на щеках. А главное — то, что она дышит: вздох за вздохом.

Гарри стоял рядом с ней, сжимая в руке пустой стакан.

Дайдра стерла оставшуюся массу с лица. Пригладила волосы. Потом бросилась к Гарри с радостным криком и обхватила его за шею.