Последний крик - [16]

Молодой доктор почесал свою смуглую гладко-выбритую щеку.

— Еще нет, — ответил он ей. — Но его жизненные показатели остаются хорошими.

«Что он подразумевал?» — подумала Дайдра.

— Когда мой папа придет в себя? Можете ли вы сказать мне что — то конкретное? — произнесла Дайдра требовательным тоном.

Доктор Бран покачал головой и слегка пожал узкими плечами.

— Хотел бы я знать, Дайдра. Но на этот вопрос нет ответа,

— Когда папа придет в себя, — начала снова Дайдра, — он будет в порядке? Я имею в виду, после такой длительной комы будет ли его сознание прежним?

Молодой доктор вздохнул.

— И на этот вопрос я ответить не могу, — проговорил он с некоторой печалью. Затем встал из — за стола, заваленного бумагами, мягко положил руку на плечо Дайдре и добавил: — Мы можем только надеяться на лучшее. Мы должны…

— Но когда он придет в себя? — требовала ответа Дайдра. — Когда?

— У мозга свои естественные возможности выздоровления, — тихо произнес доктор. Его рука все еще лежала у нее на плече. — Иногда пациент выходит из комы через несколько дней, иногда на это требуются недели. Иногда… — Голос его замер.

Дайдра открыла рот, чтобы что — то сказать, но не смогла произнести ни звука. Она откашлялась.

— Доктор Бран…

— Идите и навестите вашего отца, — посоветовал он. — Идите и поговорите с ним. Возможно, он слышит вас, Дайдра. Ваш голос может много для него значить. Даже если он не понимает слов… — Доктор вернулся к своему столу. — Мы следим за ним очень тщательно. И надеемся на лучшее, — сказал он Дайдре, которая нетвердо держалась на ногах. И добавил: — Будьте храброй.

Быть храброй… Она глубоко вздохнула и вошла в палату отца. Придвинула стул к его кровати. Посмотрела на гладкие, несмятые простыни и подумала, что они такие гладкие и несмятые потому, что он не двигается.

Дайдра взяла его мягкую, безжизненную руку и начала с ним говорить, сдерживая рыдания и стоны. Начала говорить, вспоминать.

Она вспоминала историю с растениями на террасе и рассказала ее отцу, так близко наклонившись к нему, что уловила запах мыла на его коже, которым его мыли.

Потом она принялась рассказывать другие истории. Говорила тихо, чуть ли не шепотом. И постоянно сжимала его руку, руку ребенка…

Пока Дайдра говорила, она заметила тень, движущуюся за окном, и услышала низкий рев с улицы. Этот рев то усиливался, то стихал в том же ритме, в каком двигалась тень.

Она подошла к окну. Палата ее отца находилась на первом этаже. И за автомобильной парковкой увидела два огромных бульдозера. Их ковши поднимались в унисон, словно хоботы двух слонов. Дайдра видела, что их за — гружали огромным количеством камней. «Вероятно, расширяют автомобильную стоянку», — решила она.

— Папа, этот шум тебя не беспокоит? — печально спросила Дайдра отца и вновь опустилась на стул возле его постели.

В трубках по-прежнему булькало. Монитор на стене отмечал стабильный ритм сердечных сокращений.

Дайдра откинулась на жесткую спинку стула.

— Я рада, что ты не слышишь некоторые вещи, — сказала она отцу, стараясь говорить спокойным тихим голосом. — Я рада, что ты не можешь узнать о несчастном случае, который произошел в парке прошлым вечером.

Вдруг она испугалась, потому что ей показалось, будто веки отца дрогнули. Неужели? Дайдра вглядывалась в его лицо. Нет, оно было неподвижно.

— Рада, что ты не знаешь еще об одном невинном человеке, который погиб в Парке Страха, — продолжала она, не в силах скрыть свои чувства. — Я не донимаю, пап. Правда, не понимаю. Люди говорят, что земля там проклята. Может, так оно и есть? Но я думаю… — Она остановилась, потому что услышала позади себя какой — то неясный звук за дверью.

Дайдра быстро обернулась к вошедшему в комнату человеку.

— Что ты здесь делаешь? — воскликнула она.

Глава 15

Робин попытался скрыть свое удивление, сохранить спокойствие и не выдать себя. Но воскликнул испуганно:

— Дайдра! Я не ожидал…

Он действительно не ожидал встретить ее.

Робин рассчитывал, что Дайдра находится в полицейском участке и отвечает на вопросы о трагическом случае, который произошел прошлым вечером.

Присутствие Дайдры в палате отца совершенно не входило в его планы. А план был простой: закончить то, что он начал у Колеса Обозрения. Робин пришел в госпиталь убить мистера Брэдли.

«Он так слаб, что это не займет много времени, — рассуждал Робин. — Я сожму трубку от аппарата искусственного дыхания или задушу его с помощью подушки, — решил он. — А когда отец помрет, Дайд — ре не останется никакой надежды. Тогда ей придется сдаться и закрыть Парк Страха».

Но она оказалась в палате, встала на его пути и помешала осуществлению его плана.

Холодно глядя на него, Дайдра повторила:

— Робин? Что ты здесь делаешь?

— Я… э… пришел узнать, как дела у твоего отца, — ответил он и подошел ближе, пристально глядя на мистера Брэдли. — Я много думал о нем, — продолжал он тихо. — Думал про тот ужасный день на Колесе Обозрения. О том, как я мог бы его спасти. Но… — Робин заставил свой голос дрогнуть.

— Ты не должен упрекать себя, — ответила Дайдра, продолжая смотреть на отца. — Ты не можешь упрекать себя за несчастный случай, Робин.