Последний крик моды. Гиляровский и Ламанова - [12]
— Так кто вам дал мой адрес? — спросил фотограф.
— Вы его все равно не знаете, — ответил я.
В глазах фотографа мелькнула тревога.
— Кто вы? И что вам тут надо? — спросил он.
Я молча, сделав самое угрожающее лицо, медленно полез во внутренний карман и достал визитную карточку.
— Вот.
Фотограф взял карточку. Я приметил, что пальцы у него немного подрагивают.
— Гиляровский Владимир Алексеевич, — прочитал он и поднял на меня глаза. — Я, кажется, слышал вашу фамилию. Вы писатель? Драматург?
— Репортер.
Лицо фотографа окаменело. Желваки на щеках начали буквально прыгать.
— Прошу прощения, но у меня приватное предприятие, только для друзей и знакомых. Прошу вас уйти, иначе я позову полицию.
Не отвечая, я прошел к стульям, выбрал тот, который мне показался покрепче, и сел на него, закинув ногу за ногу.
— Зовите. Но я никуда не уйду, пока не получу ответы на несколько вопросов.
— Я сейчас позову полицию! — выкрикнул фотограф, ломая пальцы.
— Не говорите глупостей, — отрезал я. — Никого вы не позовете. Вам это так же не нужно, как и мне.
— Но я вовсе не хочу попасть в газеты!
— Вы и не попадете, — ответил я. — Я здесь, скажем так, с частным визитом.
— С частным?
— Да.
Он нервно заходил из стороны в сторону, видимо, соображая, как ему теперь себя вести в этой странной ситуации. Наконец, остановился и повернулся ко мне.
— Что вам нужно?
— Простите, не знаю, как вас по имени-отчеству.
— Леонид. Этого довольно.
— Хорошо, — кивнул я, — как вам будет угодно. Леонид так Леонид. Буду говорить откровенно. Начну с того, что я знаю характер тех фотографий, которые вы делаете. Возможно, прокурора ваша работа заинтересовала бы, но я вовсе не собираюсь бежать к прокурору и доносить на вас.
При этих словах фотограф чуть-чуть расслабился.
— Я не делаю ничего противозаконного. Это для друзей, для их частных коллекций.
— Пусть. Меня интересует только одна фотография, которую вы сделали позавчера. На ней — трое господ в женских платьях и один молодой человек.
— Нет. Ничего такого я не помню, — быстро сказал фотограф, но я почувствовал, что он обманывает. Вынув из кармана табакерку, я заложил в нос небольшую щепоть табаку, вдохнул и снова сунул табакерку на место.
— Леонид, — сказал я, вытирая нос платком, — так нечестно. Я был с вами откровенен, пообещал, что не пойду к прокурору, что не напишу про вас в газету, и вы тут же мне соврали. Вы там были и фотографировали.
— Даже если так, — парировал фотограф, — с чего мне сознаваться? Что вы мне сделаете?
— Я? Ничего. Как я и говорил, сам я в полицию не пойду. Но вполне возможно, что скоро полиция сама сюда нагрянет. Дело в том, что тот юноша вчера утром повесился.
— Повесился! — ахнул фотограф. — Такой молодой!
— Ага! Вы его помните!
— Может быть, — смущенно пробормотал фотограф. Его глаза нервно стали перебегать с камеры на задрапированную стену и обратно.
— Кто были эти люди в платьях?
Он посмотрел мне в глаза. Слишком прямо.
— Я впервые их видел. Мне прислали письмо с нарочным. В нем был хороший аванс и адрес, куда ехать. Я поехал и сделал несколько снимков. Только и всего.
— И часто так бывает, что вы не знаете, к кому едете?
Он пожал плечами.
— Не часто, но случается. Есть люди, которые не афишируют… Вы понимаете?
— Да. Я понимаю. То есть вы совершенно точно не знаете этих господ?
— Нет, — ответил он упрямо.
Ну что мне было делать? Пытать в мои планы не входило. Поэтому я перешел ко второй части своего плана.
— Остались ли у вас отпечатки с тех пластинок?
— Нет. Отпечатки делаются в единственном числе.
— А сами пластинки?
Он замялся. Я повторил вопрос.
— По уговору я должен либо передавать пластинки заказчику, либо уничтожать их.
— Но вы, Леонид, не сделали ни того, ни другого?
Он пожал плечами.
— Иногда клиенты забывают про это. А иногда просят сделать еще отпечатки. На всякий случай я храню…
Я облегченно перевел дух.
— Хорошо. Я куплю у вас пластинки, снятые позавчера.
— Но они не продаются! Это невозможно!
— Эти — продаются, — сказал я твердо.
— С чего вы взяли?
— С того, что они мне нужны и вы их мне продадите.
— А если не продам?
Я вздохнул и встал:
— Послушайте, Леонид, вы меня сильно утомили. Я мог бы отобрать пластинки у вас силой. И, поверьте, я способен это сделать. Но поступлю по-другому. Я обещал вам не печатать ничего в газетах. Но не обещал того, что не скажу про вас другим репортерам. Для них, уверен, это будет настоящим подарком. И уже сегодня вечером здесь будет полно журналистов. Вы станете героем первых полос. Очень пикантная история. А потом придет следователь. О! Это дотошный проныра — я его видел. Он вас с потрохами съест. Так что вот вам минута: или вы продаете мне снимки, или я иду прямиком в редакцию «Московского листка».
— Черт! — закричал фотограф. — Вы… Вы меня обманули!
— Формально — нет. Где пластинки?
Леонид нервно начал грызть ноготь на указательном пальце, наконец сказал:
— Они не здесь. Я храню их во дворе, в пристройке.
— Идем туда.
Он постоял в нерешительности, а потом выдохнул:
— Черт с вами. Идем.
Через тот же коридор мы вышли во двор дома и направились к полуподвальной пристройке. Фотограф порылся в кармане и выудил большой ключ. Вставив его в замок, он попытался повернуть ключ, но тот не шел.
Действие романа «Резня на Сухаревском рынке» разворачивается в Москве, в 1879 году. В доме коллекционера М.Ф. Трегубова происходит ограбление. Один из бандитов насилует племянницу Михайлы Фомича и ради развлечения забирает со стола девушки маленькую дешевую шкатулку. Казалось бы, вещица ничего собой не представляет, однако за ней начинается настоящая охота… Расследовать преступление взялись судебный следователь Иван Федорович Скопин, ветеран Туркестанских походов, и молодой пристав Захар Архипов, недавно приехавший из Петербурга.
Цирк Соломонского на Цветном бульваре готовит новогоднее представление. Шоу обещает быть незабываемым – на пороге новый, ХХ век! Но в цирковом закулисье переполох: кто-то нарисовал на афише череп и кости… Этот знак – как черная метка – не сулит ничего хорошего. Иллюзионист Гамбрини обвиняет в произошедшем известного дрессировщика Владимира Дурова. Гиляровский решает вступиться за своего знакомого и распутать это дело. Дуров рассказывает ему давнюю историю о череде загадочных смертей, произошедших в цирке прямо на арене.
В Москве, в Купеческом клубе, во время ужина отравили коннозаводчика Столярова, и «король репортеров» Владимир Гиляровский берется сделать об этом репортаж-расследование. Очень быстро выясняется, что Столярова отравили чистым морфином. Но столь редкий препарат непросто достать — он производится лишь лабораторным путем, а значит, купить его можно только у специалиста. Вскоре находится и специалист — аптекарь, который ужинал вместе с убитым. Весьма подозрительный тип! Как и два других приятеля Столярова, делившие с ним трапезу в его последний вечер.
Конец XIX века, Москва. «Король репортеров» Владимир Гиляровский знакомится с молодым, но уже знаменитым оперным певцом Федором Шаляпиным, который совсем недавно получил роль в опере «Борис Годунов». Чтобы лучше понять своего героя, Шаляпин, загримированный под беглого каторжанина, уговаривает Гиляровского спуститься в ад ночной Хитровки и отыскать настоящего детоубийцу! По наводке местного шарманщика они обнаруживают труп мальчика, которому была сделана операция на связках! Удастся ли приятелям не только отыскать сумасшедшего хирурга в хитровских подземных лабиринтах, но и остаться в живых?
Знаменитому московскому репортеру Владимиру Гиляровскому однажды удалось проникнуть в закрытый для остальных посетителей ресторан Тестова, где пьянствовал известный петербуржский миллионер Григорий Елисеев. Присоединившись к предпринимателю, репортер получил от него неожиданное приглашение – посетить грандиозную стройку, затеянную им на Тверской улице. Никто из москвичей не знал, что возводили за высоким забором, и тем более никто не знал, что время от времени по стройке блуждал загадочный Красный Призрак… Однако совсем скоро призрак начал убивать случайных посетителей стройки, и Гиляровскому, невольно вовлеченному в эти происшествия, пришлось выяснять, кто этот таинственный злодей и кому он мстит.
Изящное и краткое дорожно-литературное эссе о потерях и приобретениях человека в результате так называемого "прогресса". В частности, прогресса скорости передвижения из пункта отбытия в пункт назначения.
Захватывающие исторические романы И. Дж Паркер переносят читателя к жизни в Японии одиннадцатого века во всей ее красочной, вероломной славе. В «Черной стреле» Сугавара Акитада принимает свой новый пост в качестве временного губернатора Этиго, ледяной провинции на крайнем севере, славящейся своей враждебностью по отношению к посторонним. Но снег, который угрожает полностью изолировать регион, является наименьшей из его проблем, которые включают — местное восстание, серию жестоких убийств, и тайну, которая столь же стара, как замерзшие холмы и намного более опасна.
Продолжение приключений Сеньки Козыря и его подельников в Томске — сибирских Афинах.
Когда в Витебске был обнаружен истерзанный труп 82-летнего художника Пэна, его ученик Марк Шагал находился в своем парижском особняке. Однако следователи обнаружили на месте преступления массу зацепок и ниточек, ведущих в Париж…
19 мая 1984 года в сомнамбулическом состоянии член сборной СССР по футболу Валерий Воронин вошел в пивную-автопоилку на Автозаводской улице, 17. Взял чью-то кружку, стал пить… У него вырвали кружку из рук, ударили ею по голове и вышвырнули на улицу. Кто убил Валерия Воронина, нанеся ему смертельный удар в той пьяной разборке?.. Следствие было засекреченным.
Знаменитая писательница, автор детективов Агата Кристи переживает сложный период: она потеряла мать – близкого ей человека, а муж тем временем увлекся другой женщиной и хочет оставить семью. Новая книга не пишется, одолевают горькие мысли, и в этой ситуации видится только один выход. Миссис Кристи в отчаянии, ей кажется, что она теряет связь с окружающим миром. Ее не покидает ощущение надвигающейся опасности… Однажды писательница спускается в лондонскую подземку, и чья-то рука подталкивает ее к краю платформы.
Исходя из специфики сюжета, порой там встречаются реальные персонажи (да что лукавить, они там постоянно проживают), но если разнообразные забавности из нашей истории подлинные, то обстоятельства жизни Ксении и ее ближайшего окружения — это вольная интерпретация реалий российской действительности того времени и на подтверждение архивными документами не претендует. Более того, с течением сюжета отрыв моих трактовок от официальной исторической правды будет только усиливаться, так что не взыщитеПродолжение «Пыли и бисера».