Последний козырь - [56]

Лобастов помолчал.

— А теперь, Павел Алексеевич, давайте обсудим ваш план.

— Прежде всего, — сказал Павел, доставая из кармана гимнастерки чистый лист бумаги и карандаш, — эшелоны с боеприпасами, предназначенные первому, второму армейским и сводному корпусам, перенацелены в распоряжение генерала Улагая в Керчь и Феодосию. В этих портах будет производиться погрузка войск группы особого назначения…

Павел рассказал содержание последнего приказа и предложил:

— Раз уж операция по взрыву эшелона подготовлена и моя в основном тоже — давайте совместим их. Вернее, под прикрытием взрыва эшелонов я поработаю по своему плану. Одно другому не помешает.

На листе бумаги Павел начертил схему железнодорожных путей, расположение эшелонов, контуры станционных построек. Затем обозначил место штабного вагона и изложил свои соображения.

— Главное, когда я буду действовать в вагоне, взрывы не должны прекращаться. Значит, заряды надо заложить в нескольких местах с интервалами во времени.

Обсуждали долго, всесторонне. Лобастов считал, что рисковать в сложившейся обстановке нельзя.

— Может случиться, что разработанный вами план по каким-то причинам осуществить не удастся, тогда и ваша поездка на Кубань провалится. Давайте целиться в полковника Трахомова. Захват каравана с оружием, а заодно и Трахомова означает, во-первых, как вы сказали, вывод из игры армии Фостикова, во-вторых, Трахомов раскроет нашему командованию план операции.

— Ну а если Трахомов где-то в стычке будет убит, — сказал Павел, — или при захвате застрелится, или будет молчать… тогда плана кубанской операции мы не получим.

— Представить это нетрудно, как и то, что вы просто можете погибнуть при взрыве этих эшелонов.

Павел Алексеевич твердо стоял на своем:

— Врангель в Крыму и даже в Северной Таврии не так опасен, как его появление на Дону, Кубани и Северном Кавказе. Кто знает, сколько потребуется тогда времени и сил, чтобы разгромить его… Не возражаю, что в основе моего плана лежит риск, но на него надо идти. План кубанской операции должен быть взят любой ценой.

Гавриил Максимович долго приглаживал пятерней свои непокорные волосы.

— Хватит у тебя людей, Иван Иванович, рассредоточить заряды по эшелонам?

Шахов утвердительно кивнул головой.

После взрыва на Угольной пристани его группа окрепла и разрослась. Связавшись с надежными людьми из других частей гарнизона, они устроили потайной склад взрывчатки, бикфордова шнура, запаслись оружием, боеприпасами. Теперь это была боевая подпольная организация.

— Все-таки риск для вас, Павел Алексеевич, очень велик, — продолжал Лобастов. — Ведь туда после первого же взрыва может нагрянуть целая свора богнаровских ищеек!.. Ладно, группа Муртазова будет подстраховывать и прикрывать тебя. — Лобастов встал, подчеркивая этим ответственность момента.

Он поставил на стол перед собой маленький чемоданчик.

— Здесь ключи от вагона, связка типовых ключей к железнодорожному ящику для хранения документов и на всякий случай — несколько отмычек. Все это изготовлено товарищами из железнодорожных мастерских. Как видишь, мы не сидели сложа руки… Ну а теперь задача товарищу Шахову. — Лобастов пододвинул к себе схему железнодорожной станции. Шахов привстал, чтобы лучше видеть, и, слушая, повторял:

— Внимаю. Тэк-тэк, внимаю… Все понял и должон сказать, мозговато придумано. Главное, люди занимаются каждый своим делом по рабочему наряду, а потому никакого подозрения… Эт мы сделаем, любо-дорого будет…

— Все понятно? — спросил Лобастов.

— Так точно, все понятно, — по-военному ответил Шахов. — Я пошел. Надо ведь в обход патрулей, это дальше.

— Ты, Иван, поел бы, а то совсем отощал, — предложил Лобастов.

— Тощая лошадь меньше устает, я на ходу пожую. — Он кивнул на стол.

Павел Алексеевич быстро завернул в газету колбасу, рыбу и хлеб.

Уточнив еще раз детали плана, Лобастов вдруг спросил Павла о Тане. Смутившись, Павел рассказал о своих отношениях с ней, упомянув и случай в Алупке, позволивший ему по-новому понять и оценить Таню.

— Ну, в делах любви третий голос всегда звучит фальшиво. Единственно могу сказать: врача Строганова на Кубани знают как крупного специалиста и человека честного. Были случаи, когда в девятнадцатом мы пользовались его услугами. Он догадывался, что к чему, но молчал… Судя по вашим словам, его дочь — вся в отца… Впрочем, вам, Павел Алексеевич, виднее…

— Вот именно, вся в отца!.. Вы знаете, Гавриил Максимович, мы ведь вместе едем на Северный Кавказ…

— Кстати, об этой поездке… Получены указания Артамонова. Борис Владимирович передал, что план операции по захвату каравана с оружием и боеприпасами будут разрабатывать грузинские товарищи. Они знают подходы и перевалы, а главное, непосредственно заинтересованы в том, чтобы получить все в целости и сохранности.

— Передается грузинским партизанам? — догадался Наумов.

— Да. Они уже давно запрашивали товарища Орджоникидзе — он сейчас в Баку, — чтобы Кавказский фронт выделил им возможно большее количество оружия и боеприпасов. А тут было получено наше донесение.

— Лучше не придумаешь. Хорошо, а как я свяжусь с грузинскими товарищами? — спросил Наумов.