Последний кит. В северных водах - [15]

Дракс сует обратно в конверт бумаги о демобилизации из армии и перстень, затем прячет его на дно сундучка, а сверху в обратном порядке раскладывает вещи так, как они лежали раньше. Со щелчком закрыв замок, он толчком ноги задвигает сундучок на прежнее место под койкой.

– Не забудь про ключи, – напоминает ему Кэвендиш.

Дракс вкладывает ключи в карман жилетки Самнера, и оба выходят из каюты судового врача в коридор, где и приостанавливаются на мгновение перед тем, как расстаться.

– Как ты полагаешь, Браунли знает об этом? – спрашивает у Дракса Кэвендиш.

Тот в ответ качает головой.

– Об этом никто не знает, кроме нас, – отвечает он. – Только ты и я.

Глава 5

Из Лервика они долго плывут на север сквозь туман и дождь со снегом, когда долгие дни не приносят ни улучшения погоды, ни облегчения, а небо и море сплетаются в призрачную, сырую и взбаламученную взвесь. Самнер остается в своей каюте. Его без конца тошнит, и он не может ни читать, ни писать, спрашивая себя, что же он с собой сотворил. Дважды на них обрушивается шторм с востока. Натянутые канаты стонут, как живые, и корабль то проваливается меж огромными, стального цвета валами разбушевавшегося моря, то снова взбирается на них. На одиннадцатый день погода успокаивается, и они встречают морской лед, точнее, отдельные невысокие глыбы айсбергов длиной в несколько ярдов, поднимающиеся и опускающиеся на мелкой ряби. В воздухе резко похолодало, но небо проясняется, и вдали уже виден вулканический нарыв острова Ян-Майен. На палубу вытаскиваются матросские мешки со снаряжением, и начинается раздача черного пороха, капсюлей и ружей. Экипаж отливает пули и затачивает ножи, готовясь к охоте на котиков. Через два дня они впервые замечают большое стадо котиков, и на рассвете следующего дня спускают на воду шлюпки.

На льду Дракс работает в одиночку, двигаясь взад и вперед, словно челнок, переходя от одной группы котиков к другой, стреляя из ружья или орудуя дубинкой. Молодые котики пронзительно кричат при виде него и пытаются уползти, но они слишком глупы и медлительны, чтобы спастись. В животных постарше он всаживает по пуле. Убив котика, он переворачивает его, делает круговые надрезы вокруг задних ласт и взрезает тушу от шеи до гениталий. Затем он просовывает нож между мясом и ворванью и начинает отделять наружные слои. Закончив, гарпунер привязывает снятую шкуру к веревке, которую тащит за собой, оставляя окровавленную тушу, словно жуткий зародыш, на снегу, где его расклюют чайки или сожрут медвежата. Уже через несколько часов такой охоты ледяное поле забрызгано кровью и напоминает фартук мясника на бойне, а каждая из пяти шлюпок доверху нагружена отвратительно воняющими грудами котиковых шкур. Браунли подает своим людям команду возвращаться. Дракс последним переваливает в вельбот свой груз, потягивается, разминая мышцы, а потом наклоняется и споласкивает свой фленшерный нож и дубинку в соленой воде, смывая потеки крови и куски мозгового вещества.

Когда кровоточащие шкуры поднимают лебедкой на палубу, Браунли пересчитывает их и мысленно прикидывает барыш. По его расчетам, выходит, что четыре сотни шкур дадут примерно девять тонн жира, а при удаче каждая тонна может принести до сорока фунтов. Итак, начало положено, но теперь главное – не останавливаться. Котики в стаде начинают разбегаться, а в широких просветах ледяных полей уже собралась флотилия других китобоев – голландских, норвежских, шотландских и английских, которые сражаются за один и тот же приз. Пока не наступила темнота, капитан поднимается с подзорной трубой в «воронье гнездо»[32] и выбирает наиболее благоприятное место для завтрашней охоты. В этом году стадо котиков необычайно велико, а сквозь ледяные поля, неровные и неодинаковой толщины, все еще может пройти корабль. Будь у него мало-мальски опытный экипаж, он легко взял бы пятьдесят тонн, но даже с этой немногочисленной бандой убогих засранцев, которых всучил ему Бакстер, капитан рассчитывает взять тонн тридцать, пожалуй, даже тридцать пять. Завтра он отправит на охоту еще один вельбот, решает он, шестой. Все ублюдки, способные дышать и держать ружье, отправятся на лед убивать котиков.

Светает уже в четыре часа утра, и они вновь спускают на воду шлюпки. Самнер сидит в шестой, вместе с Кэвендишем, судовым буфетчиком, юнгой и еще несколькими самыми злостными симулянтами. Снаружи ударил восемнадцатиградусный мороз, дует легкий ветер, а море цветом и консистенцией весьма походит на снеговую кашу на тротуарах Лондона. Самнер, боясь обморожения, надевает свое кавалерийское кепи и теплый вязаный шарф, а ружье зажимает между коленей. Пройдя около получаса на веслах на юго-восток, они замечают на льду темное пятно неподалеку. Котики. Они выбрасывают на лед якорь, привязывают шлюпку и высаживаются. Кэвендиш, насвистывая мотивчик «Красотки из Ричмонд-Хилл»[33], возглавляет процессию, а остальные идут за ним, растянувшись неровной цепочкой. Оказавшись в шестидесяти ярдах от котиков, они окружают их и начинают стрелять, убив трех матерых секачей и шестерых детенышей, но остальным удается удрать целыми и невредимыми. Кэвендиш сплевывает и перезаряжает ружье, а потом взбирается на гряду торосов, чтобы осмотреться.