Последний Катон - [6]

— Вот как! — удовлетворенно воскликнул государственный секретарь кардинал Содано, беззаботно присаживаясь рядом с Турнье. — Ну вот… Поэтому, в сущности, вы и здесь, сестра, поэтому мы просили о вашем присутствии на этом совещании.

Все смотрели на меня с явным любопытством, но я выжидательно молчала, чтобы за мои слова архиепископ-секретарь не процитировал в мою честь фрагмент из святого Павла, гласящий: «Жены ваши в церквах да молчат; ибо не позволено им говорить». Я подумала, что монсеньор Турнье, да и все остальные присутствующие наверняка ставят намного выше меня монашек, находящихся у них в услужении, которых у каждого из присутствующих должно было быть по крайней мере три или четыре, или польских монахинь Святейшего Сердца Иисуса, носящих рясы и похожие на козырек крыши головные уборы, готовящих для Его Святейшества, убирающих у него в покоях и заботящихся о том, чтобы его одежда всегда сверкала; или сестер из конгрегации Благочестивых учениц Божественного Учителя, которые работали в Городе Ватикане телефонистками.

— Теперь, — продолжил его высокопреосвященство Анджело Содано, — архиепископ-секретарь монсеньор Турнье объяснит вам, зачем вас позвали, сестра. Гульельмо, иди сюда, — сказал он префекту, — сядь со мной. Монсеньор, слово вам.

Монсеньор Турнье спокойно встал с табурета с уверенностью, которой обладают лишь те, кто знает, что их внешний вид без труда прокладывает им путь везде в этой жизни, не глядя, протянул руку в сторону светловолосого солдата, который дисциплинированным жестом вручил ему толстую папку черного цвета. В желудке у меня все перевернулось, и на мгновение я подумала, что, что бы именно я ни сделала плохого, это должно было быть что-то совершенно ужасное, и я наверняка выйду из этого кабинета с пособием по увольнению в кармане.

— Сестра Оттавия, — начал монсеньор; голос его был низким и гнусавым, и он старался не смотреть на меня, — в этой папке вы найдете фотографии, которые мы могли бы назвать… как? Конечно, невиданными. До того, как вы рассмотрите их, мы должны сообщить вам, что на них — тело недавно погибшего мужчины, эфиопа, личность которого нами еще с точностью не установлена. Вы увидите, что это увеличенные снимки некоторых частей его тела.

А!.. Значит, меня не увольняют?

— Пожалуй, следует спросить сестру Оттавию, — впервые вмешался кардинал-викарий Рима его высокопреосвященство Карло Колли, — сможет ли она работать с такими отталкивающими материалами. — Он взглянул на меня с каким-то отцовским беспокойством и продолжил: — Этот несчастный, сестра, погиб в катастрофе и очень обезображен. Смотреть на эти фотографии довольно неприятно. Вы полагаете, что сможете это вынести? Потому что, если это не так, вам нужно только сказать нам об этом.

Я оцепенела от изумления. Меня не оставляло глубочайшее ощущение, что они ошиблись адресом.

— Простите, ваши высокопреосвященства, — запинаясь, проговорила я, — но не лучше ли вам проконсультироваться у патологоанатома? Я не могу понять, чем здесь могу пригодиться я.

— Понимаете, сестра, — поспешил прервать меня Турнье, снова беря слово и начиная медленно вышагивать внутри круга слушателей, — изображенный на фотографиях мужчина замешан в тяжком преступлении против католической церкви и против других христианских церквей. К сожалению, мы не можем предоставить вам более подробную информацию. Мы хотим, чтобы вы с максимальной конфиденциальностью провели анализ некоторых знаков в виде странных шрамов, которые нашли у него на теле, когда сняли одежду для вскрытия. Шрамирование, скарификация, кажется, именно так правильно называется нанесение этих, как бы лучше выразиться, ритуальных татуировок или племенных отметин. Кажется, у некоторых древних культур было в обычае украшать тело церемониальными ранами. В частности, — сказал он, открывая папку и оглядывая фотографии, — раны этого бедолаги действительно любопытны: они изображают греческие буквы, кресты и другие столь же — художественные? — изображения. Да, несомненно, они именно художественные.

— Монсеньор хочет сказать, — вдруг прервал его высокопреосвященство государственный секретарь, сердечно улыбаясь, — что вам нужно проанализировать все эти символы, изучить их и представить нам наиболее полное и точное их толкование. Конечно, для этого вы можете использовать все ресурсы тайного архива и любые другие средства, которыми располагает Ватикан.

— В любом случае доктор Салина может рассчитывать на мою полнейшую поддержку, — заявил префект архива, обводя глазами присутствующих в поисках одобрения.

— Спасибо за предложение, Гульельмо, — заметил его высокопреосвященство, — но хотя обычно сестра Оттавия работает под твоим руководством, в этом случае это будет не так. Я надеюсь, ты не обидишься, но с этой минуты и до окончания отчета сестра приписывается к государственному секретариату.

— Не беспокойтесь, преподобный отец, — мягко добавил монсеньор Турнье, делая рукой жест элегантной отстраненности. — В распоряжении сестры Оттавии будет неоценимая помощь присутствующего здесь Каспара Глаузер-Рёйста, капитана швейцарской гвардии и одного из самых ценных агентов Его Святейшества. Он является автором этих фотографий и координирует проводимое расследование.