Последний из нас - [46]

Утро встретило Артёма в изнеможении. Как в физическом, так и в душевном. Вчерашние беглецы снова лежали на кочках в яме. Было больно за то, как поступила с ним Кристина, было обидно. Парень доверился ей, а оказалось зря. Хотелось, есть, сильно, очень сильно! А ещё было холодно и мокро. Но Грачёв не жаловался, ни Богу, ни товарищам по несчастью. Он знал, что никому его жалобы не интересны, да и сам старался их забыть. Просто надо было отвлечься от мерзких мыслей, и от холода, голода, страха.

— Антоха, давай отжимания, кто больше? — предложил Грачёв.

— А давай, все лучше, чем тупо валяться.

Друзья занялись упражнениями, сразу стало теплее, забылся голод, вернее притупился. Скоро они разговорились, Антон рассказывал разные истории, которые с интересом слушал и Стёпа. Главное, Артёму удалось отвлечься от всего плохого, он почувствовал, что снова живёт.

— Знаешь, Антон, мне порой не хватает своего дневника, иногда хочется высказать все кому — то.

— Расскажи мне, что уж теперь?

— Может это и хорошая идея.

И Артём рассказал почти все тайны, кроме тех, которые касались Наташи. Так за разговорами и упражнениями прошёл почти весь день, а к вечеру бывшие охотники свалились обессиленными. Голод и усталость накатились с новой силой. Грачёву совсем стало нехорошо, его тошнило, кружилась голова, и были подозрения на жар. «Нечему тут удивляться, в этих условиях, простыть дело не хитрое. Главное, чтобы эта простуда не была для меня последней» — размышлял Артём.

— Эй! — слышался короткий окрик сквозь сон.

«Кто бы это мог быть? Если бы они знали, как мне на них наплевать» — Артём даже глаз не открыл. Маленький камешек ударился прямо в висок. Нехотя Грачёв поднялся, подтянулся к решётке. Сидя на коленях, Кристина закуталась в чёрный плащ, и смотрела в темноту ямы.

— Что тебе надо? Поглумиться, пришла? — зло бросил пленник предательнице.

— Нет.

— Тогда зачем?

Кристина молча, смотрела прямо в глаза республиканцу, и в её взгляде не угадывалось чувства вины, сочувствия, стыда.

— Зачем ты это сделала? Для чего предала меня?

— Ничего личного. Не пытайся понять.

— А ты попробуй, расскажи, я не дурак.

— Просто меня здесь никто не любит, никто не даёт работать, а тут правило простое: кто не работает, того выгоняют, а в этой деревне убивают. Так что, не обижайся, это вопрос жизни и смерти.

— Не обижайся… — повторил пленник. — Но… Я так надеялся, что хоть один хороший человек, есть в этой деревне, но я ошибся.

— Я, правда, не хотела, но это вынужденная мера.

— Бежали бы вместе.

— И куда? В Республику? Где я была рабыней с детства? Моё место здесь.

— Где тебя никто не любит?

— Теперь всё изменилось, теперь меня уважают, сам вождь пригласил на пир.

— Тварь! — раздался громогласный вопль Антона.

Он подобно дикому зверю прыгнул к решётке, его тёмная, покрытая густым волосяным покровом рука, похожая на лапу, выскочила сквозь прутья, и схватила Кристину за воротник. Антон придавил женщину к решётке, она жалобно завизжала, и ткань её платья отчётливо затрещала. Пленник дёрнул предательницу, и, когда платье порвалось, он свалился в лужу, подняв тучу брызг. Кристина и видом затравленного зверька, облизнула кровь с губ и, прикрывшись лоскутьями платья, быстро скрылась в деревне.

— Ведьма! — прорычал Антон, сжимая в руке клочок одежды.

2

Нижний Новгород.

У Леонида день прошёл куда как веселее, но самое интересное осталось на вечер. Первая фамилия в воображаемом списке носила наименование: Слонцов. Этого полицейского Заболодский признал первым звеном в этой цепи, которая должна была привести к заказчику. Пистолет у агента уже имелся, адрес Слонцова тоже, осталось наведаться к нему. Этим и занялся Леонид в конце дня. Одевшись в спортивный костюм, накинув чёрный плащ, закрыв лицо капюшоном, Заболодский быстрым шагом направлялся к дому полицейского по тёмным улицам.

Его квартира находилась на седьмом этаже. Леонид достал пистолет, передёрнул затвор, снял с предохранителя, и не медля, постучал в дверь.

— Кто там? — сразу послышалось из квартиры.

— Налоговая инспекция.

— Открываю — открываю!

На пороге появился тучный мужик лет сорока, в халате с кружкой чая в руке.

— Ох! — только и выдохнул Слонцов, когда холодное дуло коснулось его лба.

— Внутрь! — бросил Леонид.

Полицейский отступил, уронив кружку. Та звонко шлёпнулась о пол, подняв брызги чая. Но это не отвлекло агента, он продолжал давить на информатора. Сам Слонцов не мог видеть лица гостя, оно было закрыто чёрным капюшоном.

— Сядь! — приказал Леонид, закрывая за собой дверь.

Послушно страж порядка уселся на диван в гостиной.

— В доме кто ещё есть?

— Н… Не — е — т. — часто моргая, ответил перепуганный хозяин.

— Отвечать будешь точно на поставленный вопрос, тогда останешься жив. Теперь сядь за стол!

Он повиновался, тогда Заболодский спокойно перешёл ему за спину.

— Несколько дней назад, ты с напарником Капустиным ездил на обыск квартиры, помнишь?

— Да. Кто ты?

— Здесь я задаю вопросы! Что вы там искали?

— Улики.

— Какие? — Леонид подошёл близко, опустив пистолет, что бы лучше слышать тихое бормотание информатора.

— Ты хозяин той квартиры?

— Какие улики вы искали?