Последний из нас - [3]

Он умер два дня назад, хотя я знал, что умер он в душе уже давно. Приехавший на похороны Спичков, неожиданно предложил мне поехать вместе с ним в одну из главных резиденций Красного Креста. Кроме отца, которого я обязан был содержать, меня держало в этом городе ещё одно обстоятельство. Звали это обстоятельство Наташа, кажется, именно так звучало чудное имя прелестной сестры моего лучшего друга. Эх, как она мне нравилась, к сожалению, с противоположным полом я вёл себя робко. Да и как тут станешь самоуверенным мачо, когда наши встречи проходили почти каждое утро в таких обстоятельствах. Она идёт, вся такая хороша собой, аккуратно одетая, с папочкой в руках, улыбчивая, вежливая, и я навстречу, грязюкой перемазанный, в старой отцовской куртке, рваных штанах, с тяжеленной каменюкой в руках. Жаль… Если б видела она меня вечером, в сером, старом, но довольно конфиденциальном пиджаке, потёртых, но ещё имевших приличный вид, брюках, и с кожаным чемоданом в руках, то уверен смотрела бы на меня по-другому. Правда я не знаю, как она на меня смотрела в роли раба, ведь униженный, раздавленный адским трудом в шахтах, я и не посмел бы к Наташе подойти. Вечером я чувствовал себя увереннее, но заявиться к ней домой, тоже не смел. Раньше-то у меня был повод прийти к красавице в гости, когда друг приглашал, но теперь, когда он спиваться стал, и уже пятилетку отмотал за грабёж, я с ним общаться то и перестал. Встретиться после учёбы тоже не удавалось, возвращался я поздно, а где работала зазноба моя, я не знал. Мог только догадываться, что в редакции, журналисткой или писарем (в Республике, как впрочем, и везде, печатные станки были редкостью, потому газеты писались вручную).

  Когда б вы знали, как ужасно

   Томиться жаждою любви,

   Пылать — и разумом всечасно

   Смирять волнение в крови;

Часто приходили мне на ум эти строки, некогда известного поэта Александра Сергеевича Пушкина. Сейчас классиков не читали, кроме неприличных слов на заборе или в подъезде, люди ничего не читали. Книги найти можно, но как говорится: «Было бы желание». Я — то классику любил, уважал, отец книжонки мне через знакомых доставал, я тому рад был несказанно.

Ну что же не буду засорять дневник, раньше времени, а то на приключения не хватит. Скажу только одно, что недолго думая, предложение Спичкова я принял, уехать я хотел отсюда давно, и раз выпал шанс, то использовать его надо.

* * *

Отложив дневник, Артём протёр уставшие глаза. Был поздний вечер, и в его комнате таился мрак, только слабый свет свечи позволял, что — то разглядеть. Дунув на пламя, и увидев перед собой только темноту, Артём заполз под одеяло, и уговаривая себя, что завтра трудный и важный день, уснул.

Утро, работа, камни, шахта, сволочь — начальник, бородатые, перепачканные товарищи — всё как обычно. Кроме одного — сегодня Артём не встретил Наташу. Конечно, он мог её проморгать, когда камень принимал, но это его последний день Артём был очень внимателен. Расстроившись, он возвращался после обеда домой. Поев вяленой рыбы и пресного хлеба, парень вновь взялся за ручку и тетрадь, с твёрдой обложкой.

Если я вот так сейчас уеду, не попрощавшись с Наташей, не признавшись ей в чувствах, то так и буду жалеть об этом всю жизнь. Говорил мне отец: «Делай желанное сейчас, потом можешь не успеть». Вот я сегодня и решил признаться ей, пусть откажет, пусть смеётся, тогда меня точно ничего тут не удержит.

В пиджаке, брюках, с шикарными розами в руке, с коробкой конфет в другой, Артём уверенно шёл к печатному бюро. Цветы, между прочим, потребовали больших затрат, как и конфеты, разумеется. Розы, как и остальные растения, «спасли» россияне на специальных ботанических кораблях, во время потопа.

— Здравствуйте, Наташа Белова здесь работает? — спросил Артём у молодой секретарши.

— Да вот вчера только уехала.

— Куда? — дрожащим голосом, автоматически произнес парень.

— Простите, а вы ей кем приходитесь?

— Парень, я то есть… Её парень.

— Она ничего не говорила о вас.

— Так куда она уехала?

— Вроде куда-то на Урал.

— Зачем? — сказал Артём раньше, чем подумал.

— Вы её парень, вы должны знать.

— И всё же.

— То, что её повысили, и теперь она военный корреспондент, вы тоже не знаете? Приезжал какой — то капитан и забрал её.

— Репортаж в горячей точке? — обескуражено произнёс «парень».

— Разумеется.

Хуже, стечения обстоятельств, и нельзя было представить. Даже погода полностью описывала то, что творилось в душе Артёма. Ливень, гроза, гром, почти чёрные тучи. Двигаясь машинально, вскоре молодой человек оказался дома. Темно-зеленый рюкзак оказался в руках. Сразу же там появился фонарь, две батарейки, пачка ржаных сухарей, леденцы, пара карандашей, три шариковые ручки, дневник, зажигалка, фляга с водой. Отцовские часы, служившие больше памятной вещью, чем необходимой, тоже бережно легли в рюкзак, баночка тушенки. У Артёма навернулись на глазах слёзы, но течь им он не дал. Ещё чего не хватало плакать из — за бабёнки! Но на душе кошки скребли, чего уж говорить. Хотелось убраться из этого города как можно скорее. Покидав не глядя, оставшиеся более, или менее ценные вещи, благо было их не много, Артём стал одеваться. Снова перед глазами всплыл образ Наташи. Вот же впилась в память, чертовка!