Последний из Истинных - [4]

– Возвращайся к своим, чуть громче ласково произнес он и упругая стена тьмы

повинуясь его воле, мягко толкнула мага в портал, который сразу же закрылся.

– Позволено ли будет недостойным узнать, почему ты отпустил его? – в голосе

Руо слегка зазвенела сталь. Старший Дуно повернулся и всё тем же спокойным

взором длинно заплыл в глаза младшего

– Убийство человеческого священника не является основной задачей моей

миссии, или может быть ты решил, что Отец, отправил в этот мир Приблеженного

моего уровня для раздачи оплеух несчастным смертным? – мягко произнес Цуд.

Лучше объясни мне вот это, – он указал на останки вартов, и вот это, теперь его рука

ткнулась в сторону поверженного крылатого титана.

– Охрана ведёт нас с самого начала и будет вести до самой Границы, – Руо

пожал плечами, – это обычная процедура, с тех пор как эти, он осторожно коснулся

носком сапога из тончайшей кожи, тела мируэха, стали появляться по эту сторону,

правда магия их действует только на территории Ковчега.

– Что не мешает им прикрывать и усиливать возможности человеческих

пастырей извне, – перебил Цуд. Мируэх, сражаясь, постоянно держал и подпитывал

мага, и лишь смерть оборвала эту связь. Видимо, воочию ты лицезрел это впервые,

– подытожил он, глядя на растерянного Руо. Но нам надо идти, я чувствую Границу.

Верни своих людей, пусть они позаботятся о телах, а мы дойдем до Ковчега и без

охраны

– Пусть будет так, не без ехидства поддержал высокопарный слог Старшего,

Руо отдавая безмолвный приказ во тьму.

* * *

Лиурай Дукр потел. Солёная жидкость ручьями стекала по его жирному лицу, с

маленькими глазками, и, оставляя липкие бороздки, продвигалась вниз, по

лоснящемуся голому телу вплоть до изрядно уже намокших хлопковых белых

трусов. Лиурай сидел в роскошном кожаном кресле за столом, сделанном из

розового дерева, выгодно контрастирующего с черной, почти синей кожей сидящего.

Впрочем, сидел он недолго, так как опять его взгляд натолкнулся на письмо, обильно

закапанное потом, лежащее на лакированной поверхности стола. Издав невнятное

мычание и сжав рот обоими руками, он вывалился из кресла, и, перебирая

короткими, кривоватыми ногами ринулся через огромный кабинет в сторону

прилегавшей спальни, в углу которой располагалась вожделенная дверь. Дукр пнул

её, и, издав сдавленный звук, в бесчисленный раз за последние два дня сломался

над кремового цвета, умывальником, украшенного резной костью однорога.

Единственный раз его желудок так издевался над ним два года назад, когда к нему, к

первому советнику императора, тихо постучавшись в резную дверь богатого дома,

зашла эта насмешка природы, этот высушенный таракан, завернутый в саван, –

Тумак. Глава тайной канцелярии, закутанный в свой неизменный, салатного цвета

плащ, призвал тогда Дукра на срочную аудиенцию к императору. Спустя

непродолжительное время, тяжело отдуваясь, Лиурай, в сопровождении двух

охранников Тумака, был доставлен в личные покои царствующей особы.

Высоченные двери мягко закрылись за спиной первого советника, и первое что

бросилось ему в глаза это абсолютно нагая фигура пожилого человека, лежащая на

спине посредине просторной, выдержанной в белых тонах спальни. Фигура эта как-

то неестественно раскинулась на отшлифованном из мягкого пробкового дерева

полу, была как еж утыкана копьями, и имела подозрительно схожие с

императорскими черты лица. В это время, сквозь пелену тумана внезапно

окутавшего мозг Дукра, пробился скрипучий голос таракана, который объяснил, что

эта схожесть не случайна, что это лежит император, у которого внезапно случилось

несварение желудка, и что он, Лиурай Дукр, как второе лицо крупнейшего

государства Арика, мира Ковчег, теперь стал императором. Однако, если великий

самодержец всех чернокожих и немногочисленных подданных с другими цветами

кожи, окажется глухим и не услышит пожеланий первогосоветника Тумака и его

новой супруги светлокожей Дивы Орайо, бывшей ранее второй половиной

императора, то и у него, у Дукра, тоже случится несварение. Вот тогда-то желудок и

подвёл, извергнувшись обильным непереваренным ужином, а затем и

переваренным обедом, а потом и тем, во что превратился завтрак прямо на

чудесный пол под ноги брезгливо смотрящей на нового императора Дивы. Процесс

принудительного очищения желудка, через все предусмотренные для этого

физиологией стоки, продолжался всю ночь и последующий день. Но к похоронам

безвременно почившего светоча всего чёрного государства, новый император и

любимец народа был уже в состоянии проглотить сухарик с водой, и поэтому смог

достойно участвовать в церемонии прощания. Последующие два года он обнаружил

отличный, можно сказать уникальный слух, и не опасался никаких болезней, пока не

получил это письмо. Вообще-то все письма, приказы, поручения и всё, что имело

отображение на бумаге проходило через канцелярию, прежде чем оказаться (а чаще

всего, наоборот), в руках императора. Однако сейчас был не тот случай. Лиурай как

раз после вкусного завтрака из пяти перемен блюд, поднялся к себе в кабинет и

поедая аппетитную булочку с кремовой начинкой сел за стол. Глаза его затянуло

маслянистой поволокой, потому что он думал о двух прехорошеньких белых