Последний инка - [21]

Еще опаснее было выпустить инку на волю. Кто знает, какой оборот приняли бы события, если бы Атауальпа поднял на испанцев своих подданных. Ведь в Перу под копье можно было поставить сотни тысяч воинов, и тогда земля запылала бы под ногами дерзких захватчиков.

Сам Атауальпа помог испанцам затянуть петлю на своей шее.

Писарро нужен был для этого благовидный повод. Тогда на «законном основании» он нарушил бы договор с инкой, тогда он учинил бы комедию суда над ним. Требовалось лишь доказать, что Атауальпа не только враг испанцев, но и вероломный тиран, предавший свою собственную страну.

Еще до того, как Писарро приступил к разделу добычи, Атауальпа без ведома своих тюремщиков приказал умертвить Уаскара. Прямо или косвенно к этому убийству причастен был и Писарро. Он не раз говорил Атауальпе, что желает вступить с Уаскаром в переговоры, и Атауальпа знал, что такие переговоры действительно ведутся, и поэтому постарался избавиться от своего старшего брата. О смерти Уаскара Писарро узнал от Атауальпы, причем последний отрицал свое соучастие в убийстве.

Такого опытного душегуба, как Писарро, Атауальпе трудно было обмануть, но Писарро до времени не желал выводить инку на чистую воду и сделал вид, будто он верит клятвам Атауальпы.

Теперь, когда булыиая часть выкупа была у испанцев, имело смысл вернуться к делу Уаскара.

Ведь как-никак именно Уаскар был законным наследником Уайна-Капака. Атауальпа победил Уаскара и стал инкой-самодер-жцем по праву силы. Но, лишив Уаскара жизни, Атауальпа-узур-патор стал Атауальпой-цареубийцей.

В глазах тауантинсуйцев цареубийство – тягчайшее преступление. Это прежде всего святотатство, потому что инка – прямой потомок Солнца.

Но испанцам ли судить Атауальпу за совершенное им братоубийство? Ведь именно они вложили нож в руки Атауальпы. И, кроме того, по какому праву эти наглые пришельцы вмешиваются во внутренние тауантинсуйские дела? Почему католики-испанцы, которые считают культ Солнца сатанинской оргией, судят Атауальпу как святотатца?

Разумеется, такого рода соображения ни в коей мере не беспокоили Писарро. Сановники же и царедворцы Атауальпы боялись проронить хотя бы единое слово в защиту своего повелителя. Писарро приучил их к повиновению.

Призвав на помощь лживого попа Вальверде, Писарро принялся за дело.

Надо сказать, что среди соратников Писарро нашлись люди, которые до глубины души были возмущены действиями своего предводителя. Отважный рыцарь Эрнандо де Сото, герой многих сражений и битв, открыто сказал своему предводителю, что казнь инки – это преступление. С мнением де Сото Писарро не мог не считаться. Поэтому он убрал благородного воина из Кахамалки, отправив его на рекогносцировку в места, удаленные от главного испанского стана.

Зато бесценным помощником Писарро оказался толмач Фели-пильо. Этот тауантинсуйский иуда оскорбил одну из жен инки, а такого рода проступки по местным законам карались смертью. Атауальпа потребовал, чтобы Фелипильо был ему выдан на расправу, но Писарро, который нуждался в услугах этого бойкого толмача, отказал инке в его просьбе. Фелипильо опасался, что Атауальпа рано или поздно до него доберется, и, проведав, что готовится процесс против инки, принял все меры, чтобы колеса судебной машины шли без скрипа.

Писарро, Вальверде и Фелипильо составили обвинительное заключение против инки. В нем было двенадцать пунктов.

Инку обвиняли в том, что он умертвил брата своего Уаскара, что уже после того, как испанцы покорили булыиую часть его царства, он транжирил доходы казны и дарил своим приближенным всевозможные ценности. Обвинили Атауальпу и в том, что он идолопоклонник и многоженец, и под конец приписали ему мятежные замыслы, направленные против Писарро.

Допрашивали не только Атауальпу, но и многих его сановников и родичей. Они единодушно отвергали все эти обвинения. Но говорили они на языке рума-сими, а переводил их показания на испанский язык Фелипильо.

Белое в его передаче становилось черным, отрицание – утверждением.

Затем судебная коллегия, назначенная Писарро, рассмотрела все эти фальшивки. Конечно, высокий трибунал признал инку виновным во всех мыслимых и немыслимых грехах и преступлениях. Но, когда дело дошло до приговора, судьи едва не передрались друг с другом. Кое-кто из них считал, что Атауальпу убивать невыгодно: а вдруг в нем возникнет еще нужда.

Но в конце концов вердикт был вынесен. Инку решили сжечь живьем на той самой площади, где девять месяцев назад его вероломно захватили в плен.

Атауальпа ушам своим не поверил, когда ему прочли приговор.

– Чем, – сказал он, – я или мои дети провинились и заслужили такую кару? И притом еще от вас: ведь я и мой народ встретили вас радушно и приветливо, с вами я разделил свои сокровища. Кроме добра, вы от меня ничего не видели.

Сокрушаться было поздно…

Вечером 26 августа 1533 года инку вывели на площадь. Фарисей Вальверде через негодяя Фелипильо обратился к Атауальпе с речью. Он призвал инку покаяться в грехах и принять крещение. За это он сулил ему не свободу, а «легкую» казнь.

Инка крестился и в честь Иоанна Крестителя назван был Хуаном Атауальпой. Затем палач накинул ему на шею петлю и удушил.