Последний император. Жизнь и любовь Михаила Романова - [66]

Даже здесь, в Европе, им не давали покоя. Все это невольно напоминало жизнь, от которой бежали из Санкт-Петербурга. А Наташа и Михаил просто хотели жить спокойно – вдали от любопытных глаз. Наслаждаться семейным счастьем, воспитывать детей. Неужели же это желание – такое естественное и простое, заслуживает порицания?

Михаил, отвергнутый семьей, в которой родился и вырос, обратил всю свою любовь и нежность на ту, которую приобрел. Кстати, к Тате, своей падчерице, он относился так, словно она его родной ребенок, как и Георгий. Как-то раз несколько русских, в надежде получить расположение великого князя, приехали в Hotel du Parc и буквально задарили мальчика красивыми подарками, которые ему очень понравились. А Тате они вручили лишь небольшую коробку шоколадных конфет – чтобы соблюсти приличия. Михаил, увидев эту несправедливость, решил ее ненавязчиво исправить. Как только гости уехали, он отправился в магазин, и купил расстроенной девочке изящную авторучку – то, что входило в моду. Он знал: она мечтала именно о такой.

Когда в семье отмечали день рождения Георгия, «дядя Миша» всегда дарил какой-нибудь подарок и Тате. А когда наступал «ее» день, и она становилась «королевой вечера», великий князь обязательно дарил что-нибудь сыну – в утешение. Как вспоминала впоследствии его падчерица, он был «действительно хорошим человеком».

О человечности и высоких моральных качествах Михаила Александровича свидетельствует и письмо, которое он написал в те дни бывшему адъютанту барону Н. Врангелю. Офицер высказал пожелание служить великому князю, несмотря на его опалу. Тот объяснил барону тщетность его намерений в сложившейся ситуации. В знак же благодарности за службу решил выделить немалую денежную сумму ему и также бывшему адъютанту А. Мордвинову, несмотря на то, что последний сопроводил оскорбительным письмом свой рапорт об увольнении.

«21 декабря 1912 г. Cannes. Hotel du Parc

Многоуважаемый Николай Александрович.

Ваше письмо меня тронуло. Я знаю, что Вы готовы продолжать мне служить даже и теперь при совершенно изменившейся моей жизни, хотя я и не знаю, в чем служба при мне может теперь заключаться. Я даже не знаю, будет ли существовать мое Управление или оно совершенно упразднится. Мне также неизвестно, вернусь ли я в Россию, что для меня, конечно, очень тяжело, но пока будет продолжаться опека, Вы сами понимаете, я обратно вернуться не могу, а пока я за границей, при мне никакой службы быть не может. Ввиду всего этого я очень советую Вам продолжать строевую службу и принять полк.

Я же с своей стороны желаю обеспечить Вас капиталом, который давал бы Вам 6000 р. в год, то есть 150 000 р., помещенных в бумагах 4 % гос[ударственной] ренты, на что, я надеюсь, Государь изъявит свое согласие. Я желал бы обеспечить Мордвинова капиталом того же размера. Сам я писать ему об этом не буду, потому что после его оскорбительного письма, которым сопровождался его рапорт об увольнении, считаю личные отношения с ним поконченными…

От души благодарю Вас, многоуважаемый барон, за Вашу полезную и честную службу при мне.

Дай Вам Бог в дальнейшей Вашей жизни и службе всякого благополучия. Я всегда относился к Вам очень симпатично и всегда сожалел, что Вы сами оттолкнули всякую возможность более близких отношений.

Теперь прощусь и крепко жму Вашу руку.

Уважающий Вас Михаил».

Как уже говорилось выше, Михаил был страстным фотолюбителем. И в течение всего времени, что семья провела в Каннах, им было сделано множество самых разных снимков. Все они аккуратно вклеены в красивые альбомы. Вот Михаил и Наташа с детьми отдыхают на морском побережье, строят замок из песка, катаются на лодке, играют в теннис, наблюдают за матчем в поло… Вглядываясь в открытые, радостные лица, невольно задаешься риторическим вопросом: к чему все эти попытки лишить любящих людей обыкновенного человеческого счастья? И какая же это, оказывается, огромная беда – сословность общества, которая делит его на «низы» и «верхи», чинит препятствия на пути устремленных друг к другу сердец…

Жизнь, однако, оказалась не столь безмятежной, как это кажется, когда смотришь на фотографии. В январе 1913 года, прочитав в газетах, какие действия Николай II предпринимает против его семьи, Михаил был так возмущен и оскорблен, что даже некоторое время не мог заставить себя выразить старшему брату протест. Когда месяц спустя он все-таки написал Николаю, то с горечью подчеркнул: все эти санкции принесли ему большой вред.

Трещина, возникшая в отношениях с ближайшими родственниками, становилась все шире, грозя превратиться в пропасть. Михаил старался улыбаться на людях, но, оказавшись наедине с собой, становился мрачным и подавленным. Его любимая сестра Ольга теперь с ним не общалась, всячески избегала встреч с Наташей, словно забыв, что когда-то их связывали дружеские отношения. Потеря любви и дружбы младшей сестры была для Михаила, пожалуй, самой горькой платой за его семейное счастье.

Однако не все родственники отвернулись от великого князя. Первым из них навестил Михаила и его семью великий князь Андрей. Он лучше других понимал состояние Михаила – ведь у самого Андрея давно уже был роман с известной балериной Матильдой Кшесинской. Правда, звезду императорской сцены никто не травил, как Наташу. Но Андрей искренне сочувствовал кузену, и Михаил был ему за это очень благодарен.