Последний император. Жизнь и любовь Михаила Романова - [55]

И вот на свет появился удивительный документ, аналога которому, скорее всего, не было ни в одном государстве:

«Весьма секретно

Временно-управляющий

Министерством иностранных дел

Сентября 6-го дня 1911 года.

В Российско-императорские посольства, миссии и консульства.

Податель сего генерал-майор корпуса жандармов Александр Васильевич Герасимов командируется по Высочайшему повелению за границу с поручением принять все меры к недопущению за границей брака госпожи Брасовой (Вульферт) с Великим Князем Михаилом Александровичем.

Во исполнение Высочайшего повеления поручаю Российским посольствам, миссиям и консульствам за границею оказать генерал-майору Герасимову необходимое содействие к успешному исполнению возложенного на него поручения и к производству, в случае надобности, ареста лиц по указанию генерал-майора Герасимова.

Временно управляющий Министерством иностранных дел А. Нератов».

Да уж, генерал-майор А. В. Герасимов оказался в сложном положении. Видимо, не день и не два он размышлял о предполагаемом «аресте»… только вот кого? Он – что, должен в случае необходимости похитить Наталию Сергеевну? Но это немыслимо, дело может вылиться в международный скандал. Она ведь не будет молчать в случае ареста, да и сам великий князь Михаил не позволит агентам охранки безнаказанно отнять у него обожаемую женщину. Александр Васильевич с удивлением поймал себя на мысли, что такая широкомасштабная акция, направленная на предотвращение неугодных монаршей воле действий, в Европе проводилась впервые со времен несчастной авантюристки – княжны Августы Таракановой.

…Первым городом, куда отправились Михаил и Наташа, был Париж. Во французской столице – особая атмосфера, здесь сам воздух пронизан любовью. И бедняга-генерал то и дело вынужден быть начеку. Да, в центре есть православная церковь, построенная полвека назад… что, если они туда отправятся и попытаются обвенчаться? От одной лишь мысли об этом на лбу у Герасимова выступила испарина. Боже мой, они действительно туда пошли, но только… чтобы присутствовать на богослужении. Генерал вздохнул с облегчением – пронесло…

Как невинные дети, Михаил и Наташа часами бродили по магазинам, с удовольствием осматривали достопримечательности. Если они и вынашивали коварный план, то осуществить его явно собирались в другом месте и в другое время.

Из Парижа влюбленные отправились в Канны, где провели два чудесных месяца, наслаждаясь окружающей природой, обществом друг друга. Куда бы Наташа и Михаил ни отправлялись, агенты охранки неотступно следовали за ними. Они все время помнили, что должны «принять все меры к недопущению за границей брака госпожи Брасовой (Вульферт) с Великим Князем Михаилом Александровичем…»

К счастью для генерал-майора Герасимова никаких неприятных инцидентов не произошло. Агенты охранки просто приобрели дополнительный опыт в слежке за людьми, не более того. Они считали: он пригодится им, когда великий князь Михаил и мадам Брасова отправятся за границу в следующий раз.

Осенью 1911 года двухлетняя «ссылка» Михаила в Орел подошла к концу, и он должен был вернуться в столицу. Но делать это не хотел – ведь любимая женщина совсем близко, она находилась в безопасности, а в Санкт-Петербурге могли, как он небезосновательно предполагал, возникнуть разные непредвиденные обстоятельства. Поэтому великий князь загодя обратился к венценосному брату с просьбой разрешить ему принять командование кавалерийской бригадой в Орле. Он объяснял это тем, что хочет вести уединенный образ жизни, проводя свободное время с семьей. Но Николай и слышать об этом не хотел. Он настаивал на том, чтобы Михаил вернулся в столицу, активно участвовал в общественной жизни и принял командование Кавалергардским полком, шефом которого была вдовствующая императрица.

Поэтому в январе 1912 года, вернувшись из зарубежной поездки, Михаил и Наташа вынужденно отправились в Санкт-Петербург. Они мечтали лишь об одном – жить тихо, спокойно. Но понимали: вряд ли это осуществимо. Император надеялся – младший брат будет появляться в «свете» в одиночестве. Но Михаил не собирался ни от кого прятать Наташу, и она везде сопровождала его.

При дворе это вызвало глухое неодобрение. Вокруг Наталии Сергеевны словно образовался вакуум. Ее презирали, открыто осуждали, с ней не хотели общаться. Что ж, люди часто бывают злыми и несправедливыми. Многим проще и удобнее осуждать, чем понять другого человека. Говорят, чужая душа – потемки. Неизвестно наверняка, что чувствовала в те дни молодая женщина, можно лишь догадываться, насколько глубоко она переживала столь явный остракизм. Но ходила она с гордо поднятой головой! Может, заговорила в ней кровь матери-польки? Ведь недаром еще великий Пушкин писал: «Польская панна – царевна…»

И тогда император дал весьма щекотливое поручение Министру двора и уделов барону Фредериксу: Владимир Борисович сообщил великому князю, что, раз тот привез с собой в столицу мадам Брасову, то не может более жить в Аничковом дворце, где когда-то родился, а должен поселиться в скромной казенной квартире в Кавалергардском полку. Михаил Александрович воспринял это сообщение спокойно, как должное, и формально занял предложенные ему апартаменты. Этим он дал понять матери и старшему брату, что будет видеться со своей невенчанной женой и сыном тогда, когда захочет. Фактически же семья великого князя поселилась в огромной, состоящей из двадцати восьми комнат, квартире дома № 16 по Литейному проспекту. Наталия Сергеевна тут же взялась со свойственной ей домовитостью и отменным вкусом обустраивать новое «семейное гнездышко».